Начиная с 20-ых годов прошлого века, уйгуры претендовали на область, известную с середины 18-ого столетия как Синьцзян (или Новая Граница), они называли ее своей родиной. Эта область была вне досягаемости китайской империи в течение почти тысячи лет, примерно с середины восьмого до середины восемнадцатого века, прежде, чем она была вновь покорена китайцами, а именно династией Цинь. Даже в ту пору китайский контроль над этой областью, которая официально была присоединена к Китаю в 1884 году (и стала провинцией), был поверхностным и шатким. Учитывая, что приходиться усмирять многочисленные восстания, центральное правительство пришло к выводу, что эффективно управлять этой провинцией довольно трудно, принимая во внимание ее удаленность от столицы страны. Слабость Китая в управлении и отсутствие внутренней сплоченности, в конечном счете, привели к учреждению Восточно-Туркестанской Республики под советским покровительством в ноябре 1944 года. В течение этого периода, ВТР управлялась коалицией, в которую входили представители основных народностей Синьцзяна, среди которых преобладали уйгуры.
         Однако осенью 1949 года ВТР была ликвидирована: китайские солдаты-коммунисты "мирно освободили" Синьцзян при двуличной поддержке Советского Союза. Лидеры ВТР, которые оставались в Синьцзяне, подвергались систематическим преследованиям и довольно быстро их не стало. Другие лидеры ВТР бежали, некоторые в Среднюю Азию, а другие в Индию, включая Мехмета Эмина Бугру (Mehmet Emin Bughra) и Ису Юсуфа Алптекина, которые могли бы стать ведущими фигурами уйгурской диаспоры. Оба они поселились в Турции в начале 50-х, получая моральную и материальную поддержку Анкары, которая тогда не признавала Пекин и послала свои войска для участия в корейской войне, чтобы вместе с войсками ООН и США бороться против китайцей.
         Используя Турцию как базу, Бугра, а после его смерти в 1965 году Альптекен, неоднократно поднимали проблему уйгурской независимости во время встреч с мировыми лидерами, в письмах, петициях и в СМИ. Но все же не было сделано никаких серьезных попыток создать некий универсальный форум, чтобы представлять и искать пути решения уйгурской проблемы. Система контактов с мировым сообществом не была разработанной. Кроме того, Китайская Народная Республика, почти изолированная от остального мира, была невосприимчива к международному давлению и критике. Учитывая, что существенная часть уйгурской диаспоры жила при Советах - и несмотря на манипуляции Москвы уйгурами против Китая в разгар китайско-советского конфликта - не было возможности мобилизовать уйгурское население в организацию, которой покровительствовал бы Запад и которая представляла бы их интересы. Само собой разумеется, во время пика Холодной войны, Запад не очень интересовался правами человека или судьбой угнетаемых наций.
         Но за несколько лет ситуация изменилась, и весьма драматично. После смерти Mao Цзедуна Китай начал обширные реформы, которые, между прочим, привели к ощутимому, хотя и не настолько как хотелось бы, ослаблению социальных и культурных ограничений. Не менее важен был крах Советского Союза и приобретение независимости центрально-азиатских республик. За прошедший период Китай постепенно интегрировался в международное сообщество, подвергаясь критике от западных правительств и неправительственных организаций за нарушения прав человека. Изменения в политической сфере сопровождались коммуникативными достижениями и достижениями в области медиа-технологий, которые позволили уйгурам выйти к глобальной аудитории с их мечтой о независимости. В то время как уйгуры получили надежду на то, что эти изменения могут привести к большей территориальной автономии или даже независимости, к началу 90-ых стало ясно, что Пекин и не намеревается предоставлять им каких-либо свобод или выделить им собственное пространство на международной арене.

         Понимая, что переубедить Пекин невозможно, руководство уйгурской диаспоры направило свои усилия на создание организации, которая могла бы представить их интересы на международной арене. Первая попытка сформировать всеобщую уйгурскую организацию была предпринята в декабре 1992 года, когда в Стамбуле был созван Мировой Национальный Конгресс Восточного Туркестана (позже переименован в Первое Восточно-Туркестанское Национальное Собрание). Конгресс осудил жестокую политику Китая в Синьцзяне и призвал к независимости Восточного Туркестана, хотя этот форум не мог создать эффективную организацию, которая координировала бы соответствующие действия.
         Вторая попытка была сделана шесть лет спустя в декабре 1998 года. Тогда более сорока уйгурских лидеров и приблизительно триста представителей от 18 стран учредили Восточно-Туркестанский Национальный Центр (ВТНЦ) в Стамбуле, который стал прикрытием как международная организация для уйгурских ассоциаций во всем мире и фактически как Восточно-Туркестанское правительство в изгнании. Все же, эта организация вовсе не была всемирной. Радикальные уйгурские группы, прежде всего в Средней Азии, не приняли политику отказа от насилия ВТНЦ и вышли из Центра. Кроме того, к этому времени КНР стала оказывать давление на Турцию, и в течение года штаб ВТНЦ перебазировался в Мюнхен.
         16 октября 1999 года второе Восточно-Туркестанское Национальное Собрание единодушно преобразовало Восточно-Туркестанский Национальный Центр в Восточно-Туркестанский Национальный Конгресс. Однако еще оставалось множество независимых уйгурских организаций, и 16 апреля 2004 года после нескольких месяцев подготовки Восточно-Туркестанский Национальный Конгресс объединился с Мировым Конгрессом Уйгурской Молодежи (оба базировались в Мюнхене) и был создан Всемирный Уйгурский Конгресс (ВУК). Основная цель конгресса, несомненно, имеющая отношение к 11 сентября и обвинениям Китая в "террористических действиях", состояла в том, чтобы "продвинуть право уйгурского народа использовать мирные, ненасильственные и демократичные способы определять политическое будущее Восточного Туркестана". Демонстрируя свою прагматичную и гибкую позицию, Конгресс в заявлении о своей миссии преднамеренно отказался от использования слова "независимость", говоря вместо этого о демократии и самоопределении.
         Эркин Альптекин, сын Исы Юсуфа Альптекина (умершего в 1995), был избран в 2004 году первым президентом, он сам определил для себя срок выполнения своих полномочий - два года. Он родился в 1939 году, и был еще подростком, когда его семья бежала из Синьцзяна в Кашмир, а позже в Индию. С начала 70-ых и до середины 90-ых он работал на радиостанции "Свобода" в Мюнхене в качестве помощника директора национальных служб. Кроме того, он работал директором уйгурского отдела радиостанции до начала 1979 года, когда радиопередачи были прекращены, а отдел был расформирован. Это была уступка американцев Пекину, чтобы наладить американо-китайские дипломатические отношения. Всего лишь за год до этого Эркин издал книгу, в которой высказывались мысли весьма враждебные по отношению к коммунизму вообще и к Китаю в особенности. Даже после увольнения с радиостанции Эркин продолжал заниматься уйгурской проблемой, а в начале 1991 года основал Восточно-Туркестанский Союз в Европе и стал его первым председателем. В том же году, он стал одним из основателей Организации Непредставленных Наций и Народностей, а в 1999 году стал ее Генеральным секретарем.

         Как президент ВУК, Эркин определил для лидеров организации конструктивные цели, которые представляли собой осознанный выбор прагматичной политики и деятельности. После 11 сентября, в условиях увеличившейся опасности со стороны международных террористических движений и усиления контроля над их деятельностью, уйгурским активистам было необходимо подчеркнуть ненасильственную природу их борьбы. Лидеры ВУК были молодыми людьми, которые родились и жили в Синьцзяне, по крайней мере, во время китайского коммунистического правления. Многие из них получили университетское образование и бегло говорили на иностранных языках. Они знали о пределах своих мечтаний, знали, что большинство правительств не хотят рисковать отношениями с Китаем, поддерживая уйгур в борьбе за независимость, и они сознательно ограничили рамки своей миссии.
         Все же некоторая часть уйгур, оказавшихся в меньшинстве, не приняла умеренную позицию ВУК и не захотела идти на компромисс: они рассматривали независимость как свою основополагающую цель. Вместо того, чтобы присоединяться к ВУК, в октябре 2004 году радикальное меньшинство сформировало в Вашингтоне Правительство в изгнании Восточно-Туркестанской Республики (ПИВТР), возглавляемое Юсуфом Анваром. Постепенно между двумя организациями завязались определенные отношения. Члены ВУК критиковали ПИВТР как ничего собой не представлявшую организацию с радикальными членами, догматичные цели которых были нереалистичны. ПИВТР в ответ обвинил ВУК в измене и компромиссных соглашениях с Пекином, который, по их словам, никогда не предоставит уйгурам реальной автономии. Была ли польза для национально-освободительного движения от такой борьбы в двух направлениях- радикальном и умеренном? Однако через два года ПИВТР была расформирована.
         ВУК является единственной организацией, представляющей интересы уйгур. На недавней второй Генеральной Ассамблее ВУК еще раз заявила о своей приверженности задачам защиты "права человека, религиозной свободы и демократии для уйгурского народа". Но что более важно, эта встреча стала, как сказал Эркин Альптекин, "новым началом" для организации. Поскольку Эркин ушел после двухлетнего срока, новым президентом была единодушно избрана правозащитница Ребия Кадир.
         Она не столь красноречива как Альптекин и плохо говорит по-английски. Но все же, она обладает способностями, которые не часто встречаются у членов уйгурской диаспоры. Как весьма успешная деловая женщина, Кадир стала членом правительства Синьцзяна в 1987 году и делегатом Китайской Народной Политической Консультативной Конференции в 1992 году. Однако в августе 1999 года она была арестована, когда направлялась на встречу с делегацией американского Конгресса в Урумчи. Она провела в тюрьме почти шесть лет и вышла на свободу 17 марта 2005 года, благодаря международному (прежде всего со стороны США) давлению.
         Ей разрешили выехать из Китая, она переехала в Соединенные Штаты, где жил ее муж, хотя трое ее сыновей, так же как и другие члены семьи, сидят в тюрьмах или преследуются. Ее прозвали "матерью уйгурского народа". Вскоре она стала президентом американской Уйгурской Ассоциации и в 2006 году была номинирована на Нобелевскую премию мира. Осуждая эту номинацию, 12 сентября представитель китайского министерства иностранных дел заявил, что Кадир не достойна представлять "уйгуров Китая" и обвинил ее в том, что она является членом террористической организации.
         Кроме того, Пекин предупредил Норвегию, что если Кадир будет награждена Нобелевской премии мира, то это нанесет вред отношениям между этими двумя странами. Не испугавшись угроз Пекина против ее сыновей, Кадир сказала: "Я обещаю, что буду мирно бороться за свободу уйгурского народа и права человека, пока они существуют вообще".
         Имея в составе 25 организаций, ВУК ныне является представителем всего уйгурского народа во всем мире. Теперь, когда во главе Конгресса стоит Кадир, которая прекрасно знает и понимает ситуацию в Синьцзяне, Пекину становится труднее бороться с ВУК. Но также стоит сказать, что это вряд ли приведет реальным переменам в пользу уйгур в Синьцзяне, вроде большей автономии или независимости, но в то же время данный факт подразумевает, что уйгуры, будучи так долго разъединенными, изолированными и пассивными, теперь объединены и они более эффективно решают свои задачи.