Падение дракона
Грозит ли КНР распад на несколько враждующих государств?
Китай стоит на пороге масштабного финансового кризиса – такие прогнозы звучат вот уже несколько лет. Однако экономические трудности лишь полбеды. Сегодня всё чаще высказываются мнения, что помимо экономических трудностей Китай ожидают и значительные внутриполитические проблемы. По мнению бывшего руководителя группы «Стратфор», они вполне могут стать толчком к распаду КНР.
Похоже, что эпоха больших политических перемен наступила – переформатирование политической карты мира идёт полным ходом. Евросоюз бьётся в лихорадке после заявленного Великобританией намерения покинуть ЕС, НАТО играет мускулами на западных рубежах России. Ирака и Сирии практически не существует, идут разговоры о переделе Турции, Кремль не стесняется сообщать о «поиске компромисса по Курилам» с Японией. Однако некоторые серьёзные вопросы в открытую пока не обсуждаются. И один из самых серьёзных – перспективы Китайской Народной Республики.
КНР движется к собственной Великой депрессии, считает независимый экономист Энди Се, ранее работавший во Всемирном банке. В том же, очевидно, убеждён и известный финансист Джордж Сорос. Впрочем, пугающий прогноз был высказан ещё семь лет назад. Тогда глава аналитической группы «Стратфор» Джордж Фридман, к настоящему моменту уже оставивший пост, опубликовал книгу, в которой пообещал, что в 20-х годах текущего столетия Китай ожидает «фрагментация». Своё мнение Фридман обосновал именно отсылкой к современному нам экономическому росту КНР, который неминуемо должен привести к расслоению китайского общества и созданию в нём очагов напряжённости. «КНР удерживают воедино деньги, а не идеология. Если в экономике наступит спад и в страну перестанут поступать средства, это не только парализует банковскую систему, но и заставит содрогнуться всё общество до самого основания», – утверждал аналитик.
Пока китайское правительство не допускает масштабных выступлений сепаратистов. Однако ситуация может резко ухудшиться, если в игру включатся внешние силы.
При этом, как отмечал Фридман, исчезновение единого Китая может быть поддержано определёнными группами внутри страны: «Оно принесёт выгоду наиболее обеспеченным классам и иностранным инвесторам». В общем, кому война…
Власть народам
Как известно, КНР по национальному составу близка к моноэтническому государству. Если в последнем, по давнему определению американского исследователя Дэвида Уэлша, 95% населения должно приходиться на один народ, то в Китае, согласно официальной статистике, почти 92% граждан – собственно китайцы, или, как они сами себя называют, хань. Со стороны этот 1,2-миллиардный массив кажется непоколебимым, однако столь обширная и многолюдная страна не может не иметь слабых мест. И они действительно есть.
Во-первых, доля ханьцев в КНР пусть медленно, но снижается – 60 лет назад они составляли 94% всего населения республики, теперь же их место заняли представители других национальностей.
Во-вторых, основные национальные меньшинства страны периодически выказывают тягу к независимости от Пекина. И пусть в процентном отношении их число невелико, но количественно они исчисляются десятками миллионов. То есть, если завтра в каком-то из регионов всерьёз решат создать «народную республику», то на площади выйдет не десяток-другой тысяч сторонников сепаратизма, а внушительная армия. Так, 17 млн родственных тайцам чжуанов населяют южные провинции КНР. На юге проживает почти 10 млн мяо. В центральных и западных районах страны имеется 10,5-миллионная община китайских мусульман хуэйцев. Также на западе, в Синьцзяне, проживают 10 млн уйгуров, давно обижающихся на Пекин из-за политики «ханизации» их земель. Более чем 10-миллионный народ маньчжуров обитает на северо-востоке КНР. И, конечно, не стоит забывать о 6 млн тибетцев. Всего китайские власти признают существование 56 этнических групп. По крайней мере две их них – уйгуры и тибетцы – периодически заявляют о своём желании обособиться. Так что взрывная масса имеется – требуется лишь спичка, чтобы поджечь запал.
Уроки прошлого
Ситуация в КНР не так спокойна, как это может показаться. Памятны волнения в Тибете, произошедшие в марте 2008 года и приуроченные к очередной годовщине восстания 1959-го. По разным оценкам, они унесли жизни от 140 до 400 человек. А менее года назад в новостях фигурировали уйгуры – в сентябре 2015-го сепаратисты напали на шахту в округе Аксу, вследствие чего погибли 50 граждан.
Террористическая активность возникла не на пустом месте. И у Тибета, и у Синьцзяна в прошлом были этапы довольно продолжительного самостоятельного существования, без участия китайцев. Причём, вероятно, ещё живы те тибетцы, которые помнят независимое королевство – этот горный край Пекин присоединил лишь в 1950 году, назвав данный процесс «мирным освобождением». Уйгуры пали ранее – Синьцзян был захвачен Цинской империей, предшественницей Китайской Республики, в середине XVIII века, но историческая память никуда не делась.
Определённо есть она и у населения Внутренней Монголии, имеющей опыт неоднократного провозглашения независимости в прошлом столетии. Недаром в этом регионе имеется проект создания Республики Южная Монголия, который продвигается Народной партией Внутренней Монголии, учреждённой, на минутку, в Нью-Джерси, США. И совсем уж свежими воспоминания о независимости от КНР должны быть у обитателей зажиточных Гонконга и Макао. Эти территории стали частью Поднебесной соответственно в 1997 и 1999 годах и пока не жалуются на судьбу. Но очень интересно будет понаблюдать за изменением тамошних настроений в случае падения экономики КНР.
Влияние извне
«Тибет обретёт независимость с помощью Индии. Тайвань расширит своё влияние на материковый Китай, в то время как США, европейские державы и Япония воссоздадут региональные сферы влияния в КНР» – такое развитие событий спрогнозировал Фридман в своей книге.
Действительно, пока китайское правительство не допускает масштабных выступлений сепаратистов. Однако ситуация может резко ухудшиться, если в игру включатся внешние силы. Тут стоит учесть показательный момент: все государства, названные Фридманом, имеют претензии к Пекину или положительный опыт аннексии его территории и в теории готовы подключиться к дезинтеграции КНР.
Так, китайские и индийские войска часто вступают в соприкосновение – последний раз это произошло в сентябре 2014-го. Очевидно, что Нью-Дели определённо приятнее будет иметь под боком не дивизии китайской Народно-освободительной армии, а соседа попроще – к примеру, независимый Тибет. Стабильный Тайвань также желает вернуть материк под свою власть и окончательно избавиться от угрозы оккупации коммунистическим Пекином. А Япония когда-то полностью контролировала Маньчжурию и, возможно, не прочь вновь получить агента на континенте. В свою очередь, страны Старого Света, некогда сильно обогатившиеся по итогам опиумных войн с династией Цин, также постараются просчитать свои дивиденды от ослабления нынешней КНР даже путём «фрагментации».
Кстати
По свидетельствам китаистов, в Поднебесной очень серьёзно отнеслись к крушению Советского Союза. До сих пор та «крупнейшая геополитическая катастрофа века» исследуется, анализируется, из неё делаются выводы. Яркой иллюстрацией этой рефлексии является статья писателя Вана Сяоши, три года назад вызвавшая серьёзный резонанс в китайском обществе.
В своём материале литератор прямо предупреждает соотечественников об опасности развала страны: «Россия, ставшая «демократической страной», к сегодняшнему дню докатилась до состояния, когда её выживание напрямую зависит от экспорта природных ресурсов… В Китае природных ресурсов на душу населения приходится очень мало… Если Китай распадётся, как СССР, пойдёт по тому же пути индустриального «развития», за счёт чего будут выживать простые китайцы?» Сейчас средняя продолжительность жизни составляет у российских мужчин 58,6 года, в то время как в СССР образца начала 90-х годов она составляла 63,4 года… В 2007 году средняя продолжительность жизни мужчин в Китае равнялась 70 годам». «По сравнению с 1991 годом к концу XX века ВНП России упал на 52%... Цены взлетели более чем в 5 тыс. раз». «СССР оставил России долг размером в 64,9 млрд долларов. В 2008 году внешний долг России составлял уже 560 млрд долларов».
«В плане экономики Россия из великой державы превратилась в незначительную страну второго или даже третьего эшелона», – отмечает Ван Сяоши.
Виктор Молотов
Наша версия, 01.08.2016
