Рассказывая о Синьцзяне, поневоле придется за­тронуть щепетильный межнациональный вопрос: только за последний год в СУАР трижды случались столкновения между ханьцами и уйгурами, каждое из которых оканчивалось подсчетом человеческих жертв.

         “Уйгуры завидуют киргизам, а казахи смеются”

         Внешне межэтнические противоречия, казалось бы, никак не проявляются: человек, “заскочивший” в Урумчи на денек-другой, вряд ли их заметит, если только не обратит внимание на тот факт, что уйгурские кварталы города регулярно патрулируются особыми отрядами военной полиции. При этом в автономной Уйгурии есть еще и автономные округа – монгольский, казахский, киргизский и так далее. На притеснения же со стороны китайцев жалуется, ясное дело, самое многочисленное здешнее “меньшинство” – уйгуры, которые считают, что Пекин, заселяющий Синьцзян ханьцами, проводит оккупационную политику, вытесняя их с исконно принадлежавших им территорий.

         Прежде всего нам было интересно узнать о том, как в Урумчи живется киргизам. Мы встретились с нашим коллегой Жумалы, редактором одной из местных радиостанций. Он приехал в Урумчи больше 30 лет назад. Отучился в местном университете, да так и остался жить здесь. По словам Жумалы, в столице Синьцзяна насчитывается около двух тысяч киргизов.

         - Какая-то часть из них работает на государственной службе, но большинство занимаются бизнесом, – говорит Жумалы. – Многие из них работают с вашими земляками из Бишкека.

         - Вы следите за событиями, происходящими в КР?

         - Конечно. И не только киргизы за этим следят, но и многие здесь. Вот уйгуры, к примеру, завидуют киргизам, говорят, у вас есть, мол, суверенное государство, вы живете по своим законам, ваши права на вашей территории никто не ущемляет, у вас свобода. А здешние казахи смеются: мол, что вы там все гоняете своих ханов, то одного, то другого, как вам не надоело?

         Что ни говори, Китай остается, по сути, тоталитарным государством: за неблагонадежными установлен контроль, благонадежным тоже не так-то просто выехать за границу. С другой стороны, Пекин жестко контролирует и чиновников. Буквально в конце прошлой недели в Китае было объявлено о проведении обширной антикоррупционной кампании, в рамках которой местных чинуш лишили большого количества льгот: запретили устраивать приемы за государственный счет, приобретать дорогостоящие авто, за границу позволили ездить исключительно в командировки и то не чаще установленного в год минимума. Однако все эти ограничения компенсируются неплохим социальным обеспечением.

         - Я живу в двухкомнатной квартире, которую мне выделило государство, – говорит Жумалы.

         - Предположим, вы захотите заняться бизнесом, решите освободить редакторскую должность, в этом случае вам и квартиру придется освобождать?

         - Нет, что вы, я уже столько работаю на госслужбе… Так что эта квартира стала моей собственностью.

         - Нескромный вопрос: какова зарплата у редактора госрадио?

         - Я получаю 7 тысяч юаней (примерно 1150 долларов). Часть из них идет на оплату обучения моей старшей дочери в университете.

         - Обучение обходится дорого?

         - Нет, в год я плачу 10 тысяч юаней – это меньше моего двухмесячного заработка.

         - А сколько у вас детей?

         - Есть еще младшая дочь, ей 8 лет. К сожалению, больше детей нам иметь нельзя.

         - Китайское правительство запрещает?

         - Да. Но национальным меньшинствам еще повезло: им хотя бы двоих детей можно завести, если кто-то из родителей работает на государственной службе. А если оба родителя обычные труженики, крестьяне, – то и троих. Что касается самих ханьцев, то им запрещено рожать больше одного ребенка.


         Позитивная дискриминация: минусы и плюсы

         Шутка относительно того, что самым развитым производством в Китае на сегодняшний день является производство китайцев, утратила свою актуальность. Это “производство” действительно ограничено многолетними жесткими рамками по принципу “одна семья – один ребенок”. Положение же нацменьшинств, как отметил наш собеседник, с одной стороны, более выгодно, с другой – вызывает недовольство у ханьцев.

         Нацменьшинствам же законом “О национальной автономии” разрешено не только “повышенное” деторождение: они имеют и квоты на учебу, им выдаются низкопроцентные кредиты и так далее. Посему китайцы считают уйгуров, участвующих в столкновениях, мягко говоря, неблагодарными, да и сам закон – вопиющей несправедливостью по отношению к ханьскому большинству.

         Поскольку уйгуры исповедуют ислам, социальные проблемы “разбавлены” трениями религиозного толка: молодым людям разрешается посещать мечети только по достижении 18-летнего возраста. Запрет распространяется и на уйгуров, занятых на госслужбе (по данным экспертов, в СУАР национальные кадры составляют менее 30 процентов от всех госслужащих). Плохо в Китае встречают и паломников, вернувшихся из хаджа – на границе таможенники изымают у них всю религиозную литературу, без разбора записывая ее в разряд экстремистской. Все это приводит к тому, что уйгуры остаются “неблагодарными” и по отношению к мощным финансовым вливаниям Пекина в СУАР: “центр” тратит на развитие провинции миллионы и миллиарды долларов (ясно, что не без выгоды для себя, ибо Синьцзян – богатейший по запасам угля, нефти и газа район). Строительство дорог, фабрик, заводов, больниц, школ, многоэтажек идет здесь, кажется, непрерывно. Однако в разговорах с таксистами-уйгурами те постоянно предъявляют китайцам претензии: “Ханьцы понастроили тут пятиэтажные развязки, кто их просил?”, “Раньше ханьцы не ели баранину, питались свининой, а теперь едят много баранины, из-за них мясо подорожало”, “Ханьцы строят подделки исторических уйгурских памятников и обманывают туристов, чтобы не возить их к уйгурам и не давать им зарабатывать”, “Раньше ханьцев здесь было мало, теперь их специально переселяют в Синьцзянь чтобы выдавить уйгуров”. Тем не менее о распространенной идее уйгурской автономии никто из тех, с кем мы разговаривали, не заикнулся. В СУАР нельзя высказываться, особенно в разговорах с иностранцами, в поддержку “самостийной” Уйгурии – под угрозой ареста.

         Улугбек Бабакулов,
         Елена Агеева,
         Международное информационное агентство “Фергана”