По маршруту Свена Гедина через пустыню Такла-Макан
Знаменитый шведский исследователь Азии Свен Гедин, исследовал Тибет с 1893 по 1902 гг. Литературное творчество Свена Гедина открыло Тибет для западного мира. Кроме ценных письменных свидетельств он, неплохо рисуя, оставил замечательную коллекцию рисунков и акварелей, привезенных из путешествий по Тибету, которые долгое время являлись на Западе единственным документальным свидетельством о далекой и загадочной земле.
Географ-исследователь Памира, Тибета, Восточного Туркестана и пустыни Такла-Макан Свен Гедин (1865–1952) прославился своими путешествиями в неизведанные земли Центральной Азии, написанными им увлекательными книгами и триумфальными турне с выступлениями о своих экспедициях. Конец XIX начало ХХ в было временем великих путешествий, когда с карты мира исчезали последние белые пятна и ученые впервые посещали неведомые земли. Тибет, закрытый вплоть до ХХ в. для посещений иностранцами, оставался одним из таких неисследованных уголков планеты. Свену Гедину, несмотря на многочисленные трудности, удалось проникнуть на территорию загадочного Тибета и составить его подробную карту. Первая попытка Свена Гедина проникнуть в Тибет была в 1896 г, но его не пропускают в Лхасу, завершить работу над огромной картой Трансгималаев ему удается только в 1905–1908 гг. Английский географический журнал по этому поводу писал: «Ни одно географическое исследование, совершенное со времен Марко Поло, не имеет большего значения, чем это… доктор Гедин, несомненно, является крупнейшим географом нашего времени». Три экспедиции Свена Гедина в Тибет, позволили составить карту Трансгималаев. Исследую пустыню Такла-Макан (1899–1902), он открыл город Лоулань и доказал, что озеро Лобнор перемещается и является кочующим озером. Уже в преклонном 62 летнем возрасте он организовал крупномасштабную международную китайско-шведскую экспедицию в Центральную Азию «Странствующий университет» (1927–1933). По контракту с маршалом Чан Кайши проводил разведку для строительства дороги в Синьцзяне по Великому шелковому пути. Признание его исследовательских заслуг содержится в словах историка науки Туре Франгсмюра: «Свен Гедин был последним путешественником, который стал героем».
После каждого путешествия он выпускал увлекательные книги, богато иллюстрированные своими профессиональными цветными рисунками, ездил с лекциями по различным странам. Его известность вскоре перешагнула пределы его родной страны, он получил всемирное признание, как выдающийся путешественник. Все его поездки по зарубежным странам сопровождались официальными почестями на государственном уровне. Кумир молодежи, почетный член многих географических обществ и кавалер многочисленных орденов из разных стран, его слава первооткрывателя и крупного ученого открыла перед ним двери царственных особ – он общался с императорами, королями, шахами, президентами и высокопоставленными нацистами. Первую свою научную награду – серебряную медаль Русского географического общества он получил за доклад на русском языке в Петербурге. Русский император Николай II содействовал проведению его экспедиций и гарантировал шведскому гостю свободный проезд по железным дорогам России, ради безопасности даровал Свену Гедину эскорт из 4 сибирских казаков для сопровождения его экспедиции 1899–1902 гг. и впоследствии наградил всех казаков орденами Святой Анны за трехлетний поход с Свеном Гедином.
Особая страница в жизни Свена Гедина – любовь к Германии, возникшая у него в годы обучения в Берлине и сохранившаяся у него до самой смерти. Свен Гедин публично поддержал нацистов. Он неоднократно встречался с фюрером и вел с ним длительные беседы, поддерживал дружеские отношения с Гиммлером, Геббельсом. Адольф Гитлер считал Свена Гедина своим кумиром и признавался, что в юности никто так не интересовал его, как Нансен и Свен Гедин. Он открывал в 1936 г. XI Олимпийские игры в Берлине. Написал книгу о новой Германии. Его именем в Третьем рейхе был назван институт центральноазиатских исследований. Дружеские отношения Свена Гедина с самыми известными нацистами и поддержка их политики сделала книги знаменитого путешественника недоступными в нашей стране. Единственные три книги Свена Гедина были изданы на русском языке в конце 30-х годов прошлого столетия и больше не переиздавались, хотя общее количество написанных им книг превышает 80.
Маршрут нашей Синьцзян-тибетской экспедиции 2006 г. во многих местах совпадал с маршрутами путешествий знаменитого шведского путешественника Свена Гедина – на озере Караколь в Памире, в верховьях реки Сатледжа в Тибете и при пересечении пустыни Такла-Макан. Нам не удалось узнать, есть ли где-либо в Синьцзяне памятник в честь его заслуг, но имя его мы вспоминали достаточно часто.
В Кашгаре, воспользовавшись рекомендациями путеводителя Lonly Planet мы нашли «Караван кафе», где обслуживающий персонал говорил по-английски, и через них наняли машину для поездки через пустыню Такла-Макан, с традиционно не работающем спидометром. Мы решаем проехать по некогда знаменитым городам на Шелковом торговом пути. В прошлом эта мощная торговая артерия (она насчитывает 3500 лет) связывала караванными тропами Китай с Европой. Греческий историк Геродот со ссылкой на более раннего автора Аристея рассказывает об огромном маршруте от восточных берегов Азовского моря в Центральную Азию. Во второй половине I тысячелетия до н.э. складывается система торговых путей, связывающих Китай с Центральной и Западной Азией. Возникновение связей между Ближним Востоком, Центральной Азией и Китаем, восходят ко II тысячелетию до н.э., этому способствовала разработка полудрагоценных камней – лазурита в горах Бадахшана и нефрита в верхнем течении Яркенд в районе Хотана. Письменные и археологические источники свидетельствуют о существовании торгового Нефритового пути, по которому из Бадахшана в Иран, Месопотамию, Египет, Сирию и Анатолию доставляли лазурит, высокого ценившийся на Древнем Востоке. Затем по этому же пути стали перевозить шелк и другие товары. Знаменитый Шелковый путь огибал пустыню Такла-Макан по двум маршрутам, северный путь пролегал через современный Турфан, южный – через Хотан.
Такла-Макан – пустыня на западе Китая в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. Является одной из крупнейших песчаных пустынь мира, вторая в мире по площади барханных песков после Сахары. Длина с запада на восток свыше 1000 км, ширина до 400 км, площадь песков свыше 400 тыс. км2. Песками покрыта центральная часть Таримской, или Кашгарской впадины, их мощность местами достигает 300 м. Зеленые оазисы располагаются по окраинам, главным образом в долинах рек Тарима и Яркенда. В древности ее именовали пустыней страданий или морем смерти, картину ужасов пустыни Такла-Макан дополняло точное определение – «убивающего людей песка».
Сегодня эта пустыня покорена людьми. Сквозь нее проложено асфальтированное шоссе, и в тех местах, где сто лет назад шведский путешественник Свен Гедин в течение недели боролся с жаждой и чудом выжил, сегодня можно проехать за день. 10 апреля 1895 г. караван, состоящий из пяти человек и восьми верблюдов, вошел в пески пустыни. До экспедиции Свена Гедина, только единственный путешественник Н.Пржевальский прошел через пустыню по берегу реки Хотан-Дарьи, но никто не отважился пересечь эту пустыню по безводному маршруту, именуемой местным населением пустыней, откуда не возвращаются. В дневнике Свен Гедин пишет: «Высота некоторых дюн 90 метров. Вышли по направлению к реке Хотан-Дарья 22 апреля, в первый день прошли 10 км по палящей жаре среди золотистых дюн. К 28 апрелю пало два верблюда. Песок нагревался до 52,7 градуса, а высота дюн достигала 60 метров. 30 апреля кончилась вода. 5 мая вышли к воде, в этот момент мой пульс едва прослушивался и составлял 56 ударов». После смертельного перехода в живых остались три человека и один верблюд. Сам Гедин, оставив умирающий караван, в одиночку дошел до берега Хотан-Дарьи, напился сам, набрал воды в свои, сделанные шведскими мастерами, походные сапоги, в одних носках шагая обратно по пустыне, принес ее своему находившемуся в агонии спутнику. Чуть позже удалось спастись еще одному...
Мы едим по его маршруту путешествия. Начинается пустынный ландшафт. Протяженные зеленые оазисы, и возделанные поля, уступают место песчаной поверхности, местами покрытой выступившей солью. Из-за жары над дорогой висит марево, и сначала вдали на ней появляется, оторванное от земли большие призрачные видения – миражи, и только при приближении угадываются контуры автомобиля. Мираж автобуса можно принять за «Боинг», а идущего человека – за верблюда. Над пустыней висит молочная пелена, отчетливо видны передвигающие песчаные смерчи. Время для поездки в пустыню не самое привлекательное – весной время постоянных песчаных бурь и синего неба можно не увидеть. Пейзаж выдержан в строгих серых красках. Остается только завидовать прекрасным осенним фотографиям, снятыми фотографами в пустыне Такла-Макан, когда устанавливается ровная осенняя погода – синее небо, золотистые барханы и наполовину засохшие ветвистые тополя с пожелтевшей листвой. Ничего подобного мы сейчас не наблюдаем из-за сильного ветра и обилия пыли я даже не достаю свою фотоаппаратуру.
Для водителя дорога утомительна – абсолютно прямая с ровным асфальтом и однообразным пейзажем, есть все предпосылки заснуть за рулем. Может быть, специально для разнообразия на обочинах дороги в пустыне китайцы поставили манекены полицейских. Уже издалека видно, что это раскрашенная кукла. Об этом знают и водители и пассажиры, но их присутствие как напоминание о дисциплине за рулем, своеобразный дорожный знак.
В Хотане необычная для Синьцзяна температура: летом – прохладно, зимой – теплее, чем на смежных территориях. Приблизительно в I веке до нашей эры зародившийся в Индии буддизм проник в Синьцзян через Кашмир. Вскоре при поддержке господствующими правителями буддизма в различных районах он стал главной религией в Синьцзяне. В период расцвета буддизма в оазисах Таримской впадины было возведено много буддийских храмов и монастырей, сложились монашеские общины, возникли такие знаменитые буддийские центры, как Юйтянь, Шулэ, Цюцы и Гаочан. В конце IX века и начале X века в южные районы Синьцзяна из Средней Азии проник ислам. В середине X века Караханская династия развязала против княжества Юйтянь религиозную войну – войну ислама с буддизмом, продолжавшуюся более 40 лет. В начале XI века после распада княжества Юйтянь, ислам распространился по всему Хотанскому району. Эти даты важны, чтобы еще раз убедиться – бассейн Тарима, вряд ли мог быть связан с легендой о процветающей буддийской Шамбале, именно во времена когда о Шамбале говорили всех чаще в этом регионе главенствовал ислам.
Меликиават, развалины рядом с Нией, в XI в исламские войска из Кашгара разгромили буддийский город, где было много буддийских монастырей. Развалины города расположены на притоке Хотана, реке Юрункаш. До сих пор здесь находят серебряные монеты. Вход 15 юаней, доехать на осле 1,5 км еще 10 юаней. Местность еще примечательна тем, что здесь добывают минерал жидаит (iade). Это разновидность нефрита, но крайне редкая и относится, поэтому к драгоценным камням. В год его добывают всего 200–300 кг. Из-за своей редкости минерал стоит дорого, и местные жители в его поисках старательно перекапывают все русло реки Хотан, горы гравия свидетельствуют, что поиски ведутся непрерывно уже много лет.
В первый день мы проехали 857 км. Ночевка в Ние. Сегодня предстоит самый значительный суточный пробег – 1050 км поперек пустыни. Дорога эта новая, сквозное движение от Нии в Курлу по асфальтированному шоссе поперек пустыни открыто в 1995 г. Ее общая протяженность составляет 522 километра.
Китай за 3 года осуществил озеленение автодороги через северо-западную пустыню Такла-Макан. Капиталовложения в создание «зеленого коридора» протяженностью 436 км составили 220 млн. юаней (около $26,5 млн.). Для поддержания жизни деревьев используются подземные воды. В 2001 году китайские ученые в экспериментальном порядке высадили на 31-километровом участке автодороги деревья. 95% растений прижились в суровых условиях одной из крупнейших мировых пустынь. В 2004 г. началась массовая высадка кустов тамариска вдоль дороги в пустыне. Особенно красивы они в пору цветения с фиолетовыми цветами на кустах.
Сейчас типовые, синие домики смотрителей с цистерной на сваях и насосной станцией располагаются строго через 5–6 км пути. Порядковые номера указывают, что таких станций вдоль шоссе 120. С каждой стороны дороги на земле уложено по 20 шлангов с отверстиями для искусственного орошения. Отверстия совпадают с посаженными кустами тамариска, и иногда мы видим влажные пятна точно под зеленеющими кустами. Борьба за выживание растений в совершенно безводной местности ведется и вручную. Несколько раз мы видим китайцев, поливающих растения из ранцевых распылителей воды. Отвоеванная людьми у песков полоска асфальта и зеленая поросль с цветущими кустами тамариска на обочинах уходит за горизонт в марево песчаных барханов. Некоторые из них кажутся издалека настоящими исполинами, высота от подножия достигает сотни метров. Барханные пески занимают огромную площадь, на их пересечение – это около 570 км у нас уходит весь световой день. В центре пустыни пески совершенно безжизненны и, если подняться на высокий бархан, картина песчаной, безбрежной пустыни, в самом деле, напоминает бушующее море, где вместо волн застывшие песчаные барханы. Ближе к краям пустыни начинают встречаться одиночные засушенные тополя, а потом и живые рощи. Ветвистые деревья среди песков иногда выглядят очень выразительно и фотографы любят снимать эти деревья осенью, когда пожелтеет листва и будет гарантированное синее небо. Сейчас, в мае – атмосфера наполнена поднятой пылью от постоянных весенних пылевых бурь и снимать при рассеянном полуденном солнце в такой дымке пейзажи невозможно. По окраинам пустыни и долинам рек встречаются тополь (туранга), лох, верблюжья колючка, однолетние солянки, саксаул. После 12 часов дня задул традиционный для этого времени года ветер. Видимость и без того плохая резко ухудшилась, песок заструился через асфальт поперек дороги, даже закрытые окна машины не защищают от пыли. Как следствие сухой кашель и въедливая грязь на руках, вся одежда пропитана сухой пылью и одно желание – вымыться и найти местечко без ветра и пыли. Но таких мест здесь просто нет.
Час за часом за окном автомашины мы наблюдаем непрерывное песчаное море, где на сотни километров вокруг нет никаких дорог кроме этого шоссе. Несколько дорог с шлагбаумами на отворотах ведут к нефтяным вышкам. Когда я стоял на высокой вершине песчаного бархана, и передо мной до самого горизонта простиралось море песков с трудом верилось, что через эти пески можно пробиться еще как-то иначе – без асфальтированного шоссе и автомобиля с кондиционером.
Турфанская впадина – самое жаркое место в Китае и самое низкое (расположена к северу от пустыни Такла-Макан, в отрогах Тянь-Шаня), в июле здесь воздух раскаляется до 50 °C, а на горячих камнях можно жарить яичницу. Наименьшая отметка зафиксирована 157 метров ниже уровня мирового океана. Путеводители рассказывают про жару Турфана, где летом пекут лепешки на камнях под солнцем.
По дороге к Турфану попадаем на шикарную платную дорогу со сплошным ограждением, идеальным покрытием и ограничительными знаками скорости 120 км/ч. По обочинам ветряные станции.
В Турфане осматриваем минарет, построенный в 1707 г. – единственная постройка в городе в афганском стиле. Вход, как и везде, платный – 20 юаней. От Турфана до Урумчи нам остается проехать 177 км по отличному автобану.
С востока и с юга к Кашгару и Хотану примыкает пустыня, где кроме подвижных песчаных холмов, бесконечных кустарниковых рощ и солончаковых степей нет никакой другой земли. В древности там были города, в том числе и два крупных города –Луб и Катак, ныне они полностью погребены под песком. В средневековых текстах говорится, что «от других городов не осталось ни названия, ни следа: все покрыто песком. Местные жители, которые охотятся там на диких верблюдов, рассказывают, что иногда из-под песка выступают части высоких городских зданий вроде крепости, минарета, мечети и медресе, а через некоторое время, когда они возвращаются туда, то не находят и следа от них; их вновь заносит песком. Были и такие города, от которых ныне не сохранилось ни следа, ни названия».
В 80-х годах ХХ века китайские археологи начали исследовать южный участок бассейна реки Тарим – обширный негостеприимный пустынный регион, по краю которого некогда проходил Великий шелковый путь, – они обнаружили захоронения, относящиеся ко второму тысячелетию до нашей эры. Мумифицированные тела были найдены в самой засушливой и просоленной части Центральной Азии – пустыне Такла-Макан, в окрестностях городов Черчен и Лоулань.
Их тела сохранились лучше, чем мумии египетских фараонов: благодаря исключительно сухому воздуху, а также тому обстоятельству, что могилы были вырыты в соляной почве, которая ускоряет процесс высушивания и убивает микроорганизмы. Мумификация в Урумчи произошла 4 тысячи лет назад совершенно случайно. Те тела, которые хоронили в песчаной пустыне в зимнее время, замерзали, а затем высушивались до того, как начинали разлагаться. Умерших помещали в гробы без днища и крышки, и благодаря свободной циркуляции воздуха останки избежали тлена. Трупы же, преданные земле в жаркое время года, превратились в скелеты. Специалисты отметили, что найденные тела принадлежали к европеоидной, а не к монголоидной расе. Более того, мертвецы отличались высоким ростом – около 180 сантиметров.
Еще один переезд на китайском джипе и ровно через месяц мы возвращаемся к месту нашего старта в Урумчи, где подводим итоги. Я полностью доволен результатом экспедиции, нам удалось посетить Кьюнглунг Нулкар – столицу Шангшунга, которая имеет веские основания на тождество с легендарной Шамбалой, попутно пересечь пустыню Такла-Макан и побывать на Памире. Надеюсь, что мы не зря совершили это путешествие на Крышу мира, ведь поиск Шамбалы во все времена считался благодатным делом. Тайна Шамбалы раскрыта еще не полностью и поиск знаний о ней будет продолжен. Впрочем, возможно, что искатели Шамбалы не признают эти доказательства достаточно убедительными. Ведь в поиске истины процесс часто важнее, чем результат...
Сергей Волков, Байкалская земля, февраль 2007 г.
