Воспоминания профессоров Фирдаус Хисамитдиновой и Талмаса Гарипова
         В апреле 1921 года родился Эдхям Рахимович Тенишев - тюрколог мирового масштаба, великий труженик науки, учитель и наставник многих отечественных исследователей величественного мира тюркских языков и культуры тюрков.
         В прошлом году он ушёл из жизни (11 июля 2004 года). Очередная годовщина его рождения впервые отмечается без него. Ещё мало времени прошло, чтобы полно осознать масштаб его личности и значение сделанного им: не утихла ещё боль утраты.
         Но есть одно-единственное утешение в смерти тех, кого мы почитали и любили, - что мы не утешаемся и что нам не приходится видеть, как они второй раз умирают в нашем сердце тою смертью, которая называется забвением...

         Люди этой профессии, без всякого преувеличения, достойны таких эпитетов как великие труженики, хранители культур и цивилизаций, первооткрыватели, подвижники. Известность их, однако, ограничена узким кругом специалистов, а сама работа, с полным пониманием объёма труда и его ценности, доступна единицам.
         Люди эти - лингвисты, и более всего те из них, кто изучает языки "малых народов", исчезающих или давно уже исчезнувших с лица земли.
         Одним из крупнейших в нашей стране служителей лингвистической науки был ушедший из жизни в прошлом году Эдхям Рахимович Тенишев - член-корреспондент РАН, заведующий отделом урало-алтайских языков Института языкознания РАН, профессор, доктор филологических наук.

         ***

         После окончания школы Эдхям Рахимович Тенишев приехал из Пензы в Москву продолжать образование. Лучше всего ему давалась математика, он сдал документы в МИИТ - Московский институт инженеров транспорта и был принят на факультет "Мосты и тоннели". Было это в 1938 году. Учился студент охотно, проявляя математическую одарённость.
         Но война перевернула всю жизнь. В сорок первом освобождённый от призыва по нездоровью Эдхям Рахимович копал рвы под Вязьмой. Потом получил недельный отпуск домой в Пензу, а вот приглашения на учёбу уже не получил: институт срочно эвакуировали из Москвы, а в 1944-м, когда факультет был военизирован, белобилетнику предложили поменять специализацию.
         Тенишев работал в Пензе на почте и радиоузле. Ни перспективы, ни мечты…
         И вдруг пришло письмо из Ленинграда от друга: "У нас есть тут восточный факультет. Ты - татарин, тебе будет легко. Приезжай".
         Прочитал письмо, и сердце замерло от радости. Да как же он мог забыть о самом счастливом дне своего детства!? То был день, проведённый на чердаке с книгой Германа Вамбери "Путешествие в Хиву и Бухару". Вамбери - один из первых учёных, проникнувших в Среднюю Азию. Через Армению и Персию, в рубище дервиша, он добрался до Хивы, Бухары, Самарканда. Его книга породила в юном читателе мечту о путешествиях по неизученным странам, об открытиях неведомых миру древних знаний. Мечта была детская, а стало быть, почти сказочная. И вот она воспрянула из небытия.
         Тенишев тотчас собрался и поехал в Ленинград. 1 марта 1945 года его зачислили на восточный факультет Ленинградского университета. И это оказалось для него обретением целого мира и самого себя.
         Знание Востока - это не прихоть изощрённого интеллектуализма, но жгучая потребность современной жизни. Знание отнюдь не равно пониманию, но оно устраняет многие болезненные ошибки в общении, а современный Восток как ни один другой регион планеты требует миротворческой деятельности. Тут-то и оказывается, что лингвистика, кабинетная наука, якобы далёкая от жизни, не только прагматична и современна, но в какой-то степени и всеядна. Это ведь наука о языке, а язык знает о жизни всё. В этом "всё" - знание быта, духа, прошлого, настоящего и прогноз будущего…
         Передо мной одна из книг Эдхяма Рахимовича Тенишева. Называется она "Уйгурские тексты" (М., "Наука", 1984). Это записи народной речи: сказки, легенды, бытовые сцены, разного рода толкования происхождения географических названий, истории края. И очень много поэзии: бейты, газели, кошуки, темсиры, любовные песни, песни-плачи.
         Отечественное востоковедение располагает записями уйгурских диалектов, сделанными ещё в начале ХХ столетия. Работа Тенишева, таким образом, оказалась своеобразным контролем, позволяющим проанализировать перемены, которые за пятьдесят лет произошли как в народной речи, так и в литературной.
         "Уйгурские тексты" - это записи, сделанные Тенишевым в Турфане, Караходже, Кучаре, Аксу, Маралвеши, Кашгаре, Яркенте (центральный диалект), на Лобноре (восточный диалект). У книги своя, узкопрофессиональная задача, но вместе с тем это свободное, не навязываемое авторской волей истолкователя и ценителя мозаичное полотно жизни одного из тюркоязычных народов.
         Поражает афористичность и образность поэтического языка уйгуров. Вот обыденная песенка, но какая! "Имя совершающего добро, - поётся в ней, - в мире не исчезает. О человеке, что сеет зло, никто не спросил, куда он ушёл". Или: "Пустыня лучше цветущих садов с их горестями. Разумные звери лучше не щадящего достоинства человека". Или более сложный образ, где сказывается воздействие на народную поэзию книжной литературы: "От ветви одной до другой скитаясь, не превратимся ли мы в печальный листопад?"...
         Но пора, кажется, сказать, когда проделана учёным сама эта собирательская работа. В Китае Эдхям Рахимович находился с июня 1956 по апрель 1959 года. Читал в Пекинском институте нацменьшинств лекции, вёл семинарские занятия по грамматике турецкого языка, по основам сравнительно-исторической морфологии кыпчакских языков, по изучению древнетюркских памятников. Тогда же были совершены им три экспедиции. Первая и самая длительная - в Синьцзян для обследования диалектов уйгурского языка. Вторая - по восточной части Тибета к саларам. Третья - в провинцию Ганьсу к сарыг-югурам.
         В те годы учёные Китая большое внимание уделяли созданию словарей народов, населяющих окраины республики. Помощь советского учёного была неоценимой, ибо своих специалистов в Китае в те годы было мало. Экспедиция к уйгурам была совершена в 1956 году, а книга "Уйгурские тексты" вышла в 1984-м. Возникает вопрос: не долог ли путь от полевой работы до печатного станка?
         Экспедиция в Синьцзян-Уйгурский автономный округ была первой, но материалы по ней стали выходить уже после материалов второй экспедиции к саларам и третьей - к жёлтым уйгурам. Наука - не репортаж. На осмысление фактов, порою их проверку уходит значительное количество времени. И это понятно. Парадокс науки заключается в том, что она подобно кровеносной системе пронизывает весь организм феномена, называемого человечеством, но сама состоит из людей, среди которых случаются авантюристы и карьеристы, удачники и неудачники, блистательные короли идей, но всё-таки главные действующие лица здесь - скупые рыцари. Наука без накопительства шага не может сделать, и старатели Знания по своему скопидомству мало чем отличаются от Гобсеков и Скупых, а вот конечные цели совершенно противоположные. Учёные собирают не себя ради, а ради Науки и Человечества, не расстаются они со своими богатствами опять-таки ради них, и надо быть уверенными, что отданное принесёт пользу.
         Тенишев был учёным из категории дотошных. Тяга к скрупулёзному исследовательству - ноша тяжелейшая, но она-то, повторяю, и есть суть труда, называемого Наукой. Однако Эдхям Рахимович не из тех пещерных чернокнижников, которые, затворясь в своей науке, не видят и не слышат хлопот повседневного мира. Скорее наоборот. Тенишев был учёный пылкий, со счастливым характером вечно молодого человека, для которого жизнь не досадная помеха науке, но источник вдохновения и надежд.
         Вот почему самое главное открытие, добытое в экспедициях по Китаю, он не оставил на потом, в заключение своей научной деятельности, но опубликовал в первую очередь. Для лингвиста описание неизвестного в науке языка, да ещё такого, где прослеживается влияние языка не родственного - всё равно что открытие вида для зоолога или новой элементарной частицы для физика.
         Книга Тенишева "Саларский язык" вышла в свет в 1963 году, на следующий год он опубликовал "Саларские тексты".
         Что это такое - открыть науке новый язык, язык замкнуто живущего народа численностью в двадцать тысяч человек? Описание саларского языка явилось для тюркологии счастливой возможностью получить в живом виде язык с чертами XIV века...
         Можно сказать, что командировка в Китай во многом определила судьбу Тенишева как учёного. Судьбу счастливую. Пройдя, в прямом смысле этого слова, по дорогам своего учителя, замечательного тюрколога С.Е.Малова, Эдхям Рахимович благодаря богатейшему материалу, собранному в своих экспедициях, не только продолжил завещанное ему дело, но и поставил его на качественно иной уровень.
         В 1966 году Тенишев опубликовал работы "Язык сарыг-югуров". Сарыг-югуры переселились в Китай в IX веке. Они исповедуют буддизм. За века народ, насчитывающий всего две-три тысячи человек, испытал глубокое воздействие китайской культуры. Однако консервация основ тюркского языка здесь была куда более изначальная, нежели у саларов. Целую тысячу лет сарыг-югуры находились в изоляции от воздействия родных тюркских языков. Для лингвистов такой язык - бесценный кладезь архаизмов и всяческих первоначальных языковых форм.
         Если работы Малова поставили перед учёными ряд вопросов, толковать которые можно было с противоположных позиций, то фундаментальные труды Тенишева "Строй саларского языка" и "Строй сарыг-югурского языка" подвели итог дискуссии, дав убедительные ответы практически на все вопросы в данной теме.
         После завершения этих трудов пришёл, наконец, черёд обработке диалектологических записей уйгурского языка.
         Проблемами уйгурского языка Э.Р.Тенишев занимался с первых своих шагов в тюркологии. Автореферат его кандидатской диссертации, защищённой в 1953 году, называется "Грамматический очерк древне-уйгурского языка по сочинению "Золотой блеск". Через весь творческий путь учёного прослеживается интерес к этому замечательному тюркскому языку: "Три новых документа из Турфана" (1960), "О диалектах уйгурского языка Синьцзяна" (1969), "Принципы выделения диалектов уйгурского языка" (1974), "Уйгурский диалектный словарь" (1990) и др. Интерес этот отнюдь не дань инерции - Тенишев начинал в науке с изучения уйгурского. Знание частного - а он специалист и по диалектологии, и по руническим памятникам - позволило учёному на основании огромного фактического материала подняться до очень смелых, новаторских обобщений по проблемам истории и самой жизни языка.
         Если прежде мы говорили о Тенишеве как об учёном-трудяге, накопителе, то пора сказать и о Тенишеве - мыслителе и мечтателе.
         Изучение языка приоткрывает тайны, уже недоступные историкам и археологам, обнажает корни духовности народа. Языковедам известно: тюркские народности, проживавшие на территории Китая, были двуязычны. В истории найдётся множество примеров, когда борьба за стерильность своей народности приводила к самоизоляции, а в случае, когда борьба принимала агрессивный характер, следовало "наказание" со стороны более сильного, вплоть до уничтожения. Уйгуры продемонстрировали мудрость в решении этой очень сложной и важной проблемы. Они не испугались натиска ассимиляции и в результате не только сохранили язык и культуру, а стало быть, духовную самостоятельность, но и обогатили её культурой китайского народа.
         А вот ещё один замечательный урок человечеству, преподнесённый тюркскими народами: наследники рунического языка, уйгуры, напитавшись культурой Китая, создали язык столь высокой выразительности, что он столетиями обслуживал поэзию, философию, право. Перелившись в эпоху караханидов, этот язык обогатился пришлой арабской культурой и в новом своём качестве уже обслуживал эпоху Золотой Орды, а ещё позже под именем чагатайского, впитавшего в себя соки культур самых разных азиатских народов, был носителем языковой эстафеты до ХХ столетия, когда началась локализация современных языков. Возвращаясь к чагатайскому, скажем: его выразительные возможности были столь бесспорны, что он обслуживал не только культуру Средней Азии, Ирана, Афганистана и тюркоязычной части Китая, но и Турции.
         Человечество всегда тяготело к единому языку общения, к языку-посреднику, который, отслужив своему народу, превращался в язык творчества, но в то же время переставал быть языком-творцом. Языковое творчество - удел живого организма. Язык питают диалекты. Как только питающая среда пресекается, язык костенеет и в конце концов - он только памятник, иногда, правда (как это произошло с латынью и чагатайским языком), возвращённый к жизни жрецами и для жрецов.
         К этим обобщениям учёный приходил, изучая конкретные памятники. Сначала им был сделан осторожный вывод о том, что "тюркоязычные письменные памятники не могут служить главным источником для исторической диалектологии", ибо "многие памятники написаны алфавитами, неполно отражающими звуковой состав того или иного языка". Это - вывод специалиста по диалектологии. А вот он уже знаток рунического письма: "В VII-VIII веках языком рунических надписей как единым литературным стандартом пользовались различные тюркские племена или союзы племён: огузы, уйгуры, киргизы, кыпчаки и другие. Каждое племя имело, разумеется, свой народно-разговорный язык для повседневного общения".
         Э.Р.Тенишев - противник устоявшегося мнения, что кочевые культуры - культуры "отсталые", "низкие". Его наука говорит о другом. Те же уйгуры переводили с санскрита и с китайского.
         Мусульмане караханиды в XI веке имели мудрость не пренебречь, но воспользоваться достижениями предшествующей им культуры, и прежде всего языком древних уйгуров. То же бережное отношение к "умному" языку мы наблюдаем и в стане самого Чингисхана. Воспитателями его детей были уйгуры, да и сам чагатайский язык носит имя Чагатая - внука Чингисхана. Чагатайский язык - язык Алишера Навои.
         Вся прежняя творческая деятельность учёного привела его к убеждению в необходимости изучения функционально-стилистической структуры литературных тюркских языков донациональной поры и о разработке методики исследования истории народных разговорных языков и истории литературного языка.
         Опыт был накоплен достаточный, но работа предстояла огромная, в неё надо было вовлечь все тюркологическое кадры. Эдхям Рахимович был всегда внимателен и душевно щедр к своим ученикам. Он подготовил десятки докторов и кандидатов наук, вовлекая их в актуальные проблемы тюркологии. Имея столь внушительную когорту высокопрофессиональных единомышленников, можно было браться за решение таких задач, которые прежнему поколению тюркологов показались бы фантастическими.
         Начиналась работа над фундаментальным трудом по составлению сравнительно-исторической грамматики тюркских языков. Этот труд уже завершён. Последний, шестой том находится в издательстве "Наука", ожидается его скорый выход в свет.
         Накопив огромный исследовательский материал, учёные отдела урало-алтайских языков осуществили реконструкцию языка-основы, то есть того тюркского языка, который существовал многие тысячелетия назад. Значение этой работы необычайно велико. Её завершение кладёт начало новому этапу в российской тюркологии.

         ***

         У науки бывает начало, но у неё нет конца. Блеск и совершенство мысли одного поколения учёных всегда лишь плацдарм для ещё более удивительных находок и прозрений. Они будут. И в этом неоценимая заслуга Эдхяма Рахимовича Тенишева.