В начале июня сторонники демократии в Китае отметили 15 годовщину резни на площади Тянь-Ань-Мэнь, которая произошла 3-4 июня 1989 года, одного из событий примечательного года, который драматизировал точность описания коммунизма как зла, данного Рональдом Рейганом. Оглядываясь назад, убийство студентов и рабочих, протестующих на известной площади Пекина можно рассматривать как предупреждение, что падение Советской империи не положило конец коммунизму.

         Церемония памяти резни на площади Тянь-Ань-Мэнь, прошедшая в Вашингтоне после Дня памяти, принесла новые уроки о Китае. Это была четвертая национальная конвенция Американской ассоциации уйгуров (ААУ).
         Уйгуры - тюркский народ, проживающий на северо-востоке Китая, в провинции Ксинджанг, которую сами уйгуры называют Восточным Туркестаном. С Тянь-Ан-Мэнь их связывает имя Вуэра Кайши, выдающейся фигуры демократического движения 1989 года, уйгура по национальности, который был главный действующим лицом на недавней конвенции.
         Уйгуры, которые насчитывают около 9 миллионов, являются преимущественно мусульманами, последователями суфизма. Главная идея конференции, которую пытался передать американцам председательствующий, довольно проста. Как заявил Вуэр Кайши: "Пекин никогда не согласится с политическим или этническим плюрализмом, если на него не окажут сильное влияние другие страны. Национализм - основа доминирования Коммунистической партии Китая". В качестве доказательства он процитировал черствые отзывы о Тайване, Гонконге, Тибете и других провинциях, который Китай считает своими по закону, а также упомянул о намерении коммунистического руководства объединить страну к 2008 году, о чем в мае сообщали официальные средства массовой информации Китая и западные информационные агентства.
         В Америке проживает всего около тысячи уйгуров, но мы слышим о них больше, так как их ущемленная община в Китае противостоит усиливающемуся национализму, который пропагандирует Пекин.
         "Мы находимся в том же положении что и жители Тибета, - заявил Эркин Альптекин, президент Всемирного конгресса уйгуров в Мюнхене, бывший радиоведущий на уйгурском языке на Радио Свобода и ведущая фигура на конференции ААУ, - китайцы хотят заменить нас своим народом, сделать из нас колонию, уничтожить нашу культуру, а всех оставшихся подвергнуть ассимиляции". Алим Сейтофф президент ААУ, отмечает, что в настоящее время ограничено образование на уйгурском языке, а университетские курсы читают на китайском. Сейчас не существует независимых средств массовой информации, вещающих на уйгурском языке, а Радио Свобода, финансируемое США, где раньше работал Альптекин, прекратило вещание на уйгурском языке еще в 1979 году, отдав предпочтение китайскому вещанию.
         В то же время, уйгуры играют немалую роль в саге об исламском экстремизме.
         Во-первых, среди заключенных на базе Гуантанамо насчитывается 22 уйгура. По словам Альптекина, этому есть несколько причин. Некоторых уйгуров тренировали китайцы в тандеме с пакистанцами, бороться против России и Афганистана.
         Китайские репрессии заставили многих уйгуров бежать в Афганистан (который граничит с Китаем), эти люди стали потенциальными новобранцами для "Аль-Кайеды" и "Талибана". Другие уйгуры отправляли своих детей в Пакистан, спасая их от коммунистического воспитания, где их учили искусству джихада и переправляли в Кашмир, а затем в ряды "Талибана".
         В 2002 году по настоянию официального Китая Госдепартамент объявил уйгурскую организацию Исламское Движение Восточного Туркестана (ИДВТ) террористической группировкой. Однако до 11 сентября было мало информации о ИДВТ. Как заявляет Альптекин, секретарь китайской партии Ксинджанга Ванг Ле Гуан опроверг информацию о существовании терроризма в его округе. По его словам "Пекин использовал" глобальную войну против террора в качестве повода, причислив всех уйгуров к исламским радикалам.
         Все же Альптекин настаивает, что он и его Всемирный конгресс уйгуров превратил отказ от применения насильственных методов в основной принцип их деятельности. Вооруженное сопротивление китайцам приведет только к большим издевательствам, заявил он. Мало кто из уйгуров хотят иметь свое государство, исламское или какое-либо другое. Как отметил Вуэр Кайши: "Мы не требуем о независимости, мы требуем уважения и прекращения насильственной ассимиляции".
         Уважение Китая по отношению к правам меньшинств несомненно придет не скоро, а пока иностранцы могут использовать местные проблемы для своей выгоды. Эксперты Центральной Азии давно предупреждали, что на огромные территории, населенные уйгурами и другими мусульманами Китая, проникают саудовские и вахабитские агенты. По данным узбекских властей, до 11 сентября эти агенты планировали охватить все богатые нефтью и производящие ядерное вооружение государства бывшего Советского Средней Азии, включая Казахстан, Таджикистан, Киргизстан, а также Узбекистан, и присоединить их к Афганистану под руководством "Талибана". Одной из их главных целей был захват части территории Восточного Туркестана.
         Возможно, в Китае насчитывается больше мусульман, проживающих за пределами мусульманского государства, чем в какой либо другой стране. Помимо уйгуров, в стране проживает китайско-говорящая мусульманская община хуэ, насчитывающая около 20 миллионов человек. Они проживают на северо-западе. Сто лет назад хуэ были объектом проповедования Евангелия, и вахабитов из Аравии, которых поддерживали хуэ, совершившие паломничество в Мекку. Как выразился профессор Гавайского университета в Моане Дрю. С. Глэдни, ведущий западный эксперт в вопросах китайского ислама, коммунистическое руководство Китая поддерживает ваххабизм в китайской упаковке. В своей работе 1999 года под названием "Движение Салафийя на Северо-западе Китая: исламский фундаментализм среди китайских мусульман?" Глэдни утверждает, что Пекин поддерживал откровенные вахабистские тенденции в исламе Китая, поддерживаемые движением Ихевани. Эта группировка была названа в честь экстремиста Иквана, или братства, которое участвовало в образовании Саудовское государство в 20-х годах прошлого века, а затем возникло в несколько иной форме, как радикальное мусульманское братство в Египте.
         По мнению Глэдни, китайский ваххабизм имеет миллионы поклонников, которые отражают все характеристики мировоззрения саудовских изобретателей, начиная с ненависти к суфизму. С основания Народной республики Китай, государство быстро подавило все суфистские порядки и внедрило китайский ваххабизм, финансируя официальную исламскую ассоциацию Китая под их влиянием (очень похожую на такие организации-марионетки, как Китайская патриотическая католическая ассоциация и подобные фальшивые христианские организации). После так называемой Культурной революции Мао, в ходе которой были уничтожены все религиозные организации страны, Пекин возобновил государственную опеку над движением Ихевани. В то время как этническое угнетение вынудило многих уйгуров обратиться в "Аль-Кайеде", официальный ислам Китая проповедовал идеологию ваххабизма, из которой и произошла "Аль-Кайеда". Так или иначе, простые китайские мусульмане, чье общее число неизвестно, пошли в неверном направлении.
         Этот урок удачно прокомментировал Эркин Альптекин: "США должны поднять вопрос уйгуров на тот же уровень, что и проблему тибетского народа, и заставить Китай вступить в диалог со всеми его национальными меньшинствами", даже если китайскому правительству это не понравится. В противном случае неистовство Китая спровоцирует рост, но далеко не спад, числа новобранцев в ряды исламского экстремизма.