Сегодня, в отличие от первого дня, мы собрались в своем кругу, и я хочу говорить не об общих проблемах и не о проблемах уйгуров в мире, а о наших внутренних делах, об уйгурском движении, его характере. И о том, что на наш взгляд надо сделать, чтобы поменять неблагоприятную ситуацию. Вам хорошо известно, что в уйгурском национальном движении уже долгие годы царит разброд. В различных концах света созданы десятки организаций, претендующие на право представлять интересы народа. В каждой из них есть лидеры, которые считают себя единственными и подлинными лидерами нации. Что можно по этому поводу сказать?
         Прежде всего, это очень хорошо, что наш народ выдвигает так много сильных лидеров. Это наше богатство. Я не считаю, что нам надо, как призывают некоторые, определить только одного лидера, а всем остальным слушать и делать, что он скажет. Во-первых потому, что никто с этим не согласится. Я глубоко уважаю организаторов сегодняшнего Конгресса за их вклад в уйгурское движение. Благодаря усилиям достопочтенных Энвар Джана и Эскар Джана уже во второй раз мы имеем возможность собраться вместе и обсудить свои проблемы, наметить задачи. Это чрезвычайно важно. Но сегодня здесь я не вижу многих виднейших деятелей уйгурского движения, без которых не только невозможно добиться успеха и продвижения, но и трудно говорить о легитимности нашего Конгресса. У всех нас разное отношение друг к другу. Но даже те, кто наиболее непримирим, не могут отрицать, что без Омера Каната, Маметимина Хазрета, Анвара Юсупа, Эмина Кашкарий, Абдукадира Таша, Абдулазиаза, Батура, … нельзя помыслить уйгурское движение. Не говоря уже о том, что существуют десятки других людей, например, в самом Уйгурстане, в республиках Центральной Азии, которые имеют за собой тысячи и десятки тысяч сторонников. Это реальные лидеры, хотя кое-кто отсюда, из Европы или из Америки их не может или не хочет разглядеть. Между тем, эти люди, далекие от мирового политического бомонда, каждый день занимаются проблемами народа, работают над ростом его благосостояния, образования, культуры.
         Другой причиной, по которой я не вижу необходимости так уж беспокоиться о единолидерстве, является огромная сложность задач, которая перед нами стоит. Мир коренным образом изменился на наших глазах. Сегодня это уже не тот мир, с которым мы имели дело пятьдесят, двадцать и даже пять лет назад. Сегодня, скажем, главным фактором, определяющим судьбу народа является совсем не его государственность. Еще тогда, когда многие на Западе ждали, что со дня на день Китай постигнет судьба Советского Союза, что с уходом Дэн Сяопина этот колосс рухнет и Уйгурстан станет реальностью, как стали реальностью суверенные государства – осколки советской империи, для нас уже было понятно, что нельзя ставить судьбу уйгуров в зависимость от проблемы их государственности. Реальный опыт новых независимых стран показывал тогда, и еще более убедительно свидетельствует сейчас, что государственность сама по себе не только не гарантирует развития народа, но и нередко отбрасывает его в своем развитии на десятки лет назад. Даже сегодня, спустя десять лет ни одно из государств, ранее входивших в СССР, не достигло того уровня жизни, который был до его распада. Многие же из них, в том числе все центральноазиатские государства, и в обозримом будущем не просматривают этого. Высочайшим “достижением” самого демократического из государств Центральной Азии считается сейчас принятие программы преодоления бедности, поскольку по официальным оценкам – 53 процента, а по мнению некоторых экспертов более 80 процентов населения Кыргызстана живет в нищете. При этом сама реализация этой программы находится, по преимуществу, в прямой зависимости от предоставления иностранных кредитов. В новых реальностях судьбы народов определяются совсем другими началами, нежели просто форма общественного устройства. Сегодня во всем мире государства становятся рудиментами истории, ее архаикой. Совсем другие феномены и процессы определяют развитие человечества. Глобализация, сметающая все и вся, всякие границы, задает совершенно иную ткань общественного прогресса, иные ценности и приоритеты. Русские и индийские программисты в Америке, японские капиталы и китайские товары по всему миру, общеевропейская валюта - все это проявления метагосударственного, надгосударственного порядка. Значит ли это, что мы должны снять с повестки дня вопрос об уйгурской государственности? В состоянии ли убедить нас судьба десятков суверенных стран третьего мира, что дело вовсе не в том, есть или нет у народа свое государство? Неужели то, что произошло в самом развитой стране – США, не убедило нас, что даже столь мощное государство не в состоянии обеспечить безопасность своих граждан? Разве в современном мире государства вообще существуют для того, чтобы способствовать безопасности и развитию народов? И, наконец, разве великие и могущественные уйгурские государства, которые существовали в истории, имели границы или были, кем-то признаны?
         На все эти вопросы есть один ответ: нет! Что же тогда должны делать мы, считающие себя лидерами уйгурского народа? Неужели только думать и бесконечно спорить о том, кто из нас чаще употребляет (как правильно называть) слова (ом) “Уйгурстан” и (или) “Восточный Туркестан”, какая из наших политических организаций является подлинным представителем интересов народа, кто из лидеров “более лидер”, за кем пойдет 2,3 процентов уйгуров, а за кем 2,4? Имеет ли это вообще значение! Ситуация у уйгуров такова, что речь идет о цивилизационном выживании. Или мы навсегда останемся на обочине истории и в ее анналах, или уйгуры смогут вернуться, как некогда бывало, на магистральную линию прогресса и задавать тон. Мы крепко отстали и сейчас нам нужно напряжение, сложение всех народных сил. Нам надо собирать силы, использовать все, что у нас есть. Разве можем мы позволить в такой ситуации оттолкнуть руку хоть одного из тех, кто может и желает работать, только на том основании, что он не желает признать того или иного – лидером? Мы должны если и не отказаться от политических амбиций полностью, то хотя бы прекратить жить только ими. Неужели долгие, после 1949 года, десятилетия бесплодных политических дрязг нас ничему не научили! Какая от них была и есть польза народу? Политики всегда претендуют на то, чтобы вести народ за собой. Я думаю, беда в том, что все мы плохо понимаем, что уйгуров не надо никуда вести. Если вы помните, то один из народов однажды водили по пустыне 40 лет. Вы знаете, чем это кончилось. Пришлось посылать Иисуса. Но даже и это мало помогло. Мы, новое уйгурское движение “За национальное развитие” (“Новый путь развития”, “Уйгурский путь развития”), считаем, что пора от политической болтовни и суеты переходить к практической программной работе по реальному обеспечению развития уйгурского народа, возвращению его на магистральные пути человеческой цивилизации. Сегодня надо, наконец, собрать все уйгурские силы вокруг главного вопроса: судьба уйгуров как народа. Как мы полагаем, должны быть рассмотрены способы и организационные механизмы, которые бы позволили сорганизовать усилия всех уйгурских организаций, всех уйгурских лидеров. Если этого нам не удастся, то мы и следующие пятьдесят лет будем собирать каждый в своей стране конгрессы, а народ будет все более и более терять свое место в истории и мировом сообществе. Мы считаем, что надо после Конгресса начать практическую работу по формированию механизмов общенационального диалога. Для этого, на наш взгляд надо работать в трех основных направлениях.
         Первое. Надо найти возможность и форму создания общенационального Совета старейшин. Я не хочу сейчас называть имена, но мы могли бы путем своего рода рейтингового опроса всех активистов определить список наиболее авторитетных в любых областях уйгуров. Затем этот список опубликовать в Интернете, довести до всех организаций и лидеров, выслушать их мнение. Наш Центральноазиатский информационно-проектный центр и я лично могли бы провести такую предварительную работу и представить уйгурскому сообществу коллективно и с помощью вышеназванных специальных процедур сформированные предложение по составу Совета старейшин. Затем можно было бы приступить к формированию предложений о порядке работы этого Совета, будет ли он собираться где-то, или найдет другие формы коллективного совета, а также попытаться сформировать повестку дня для обсуждения Советом старейшин.
         Второе. Мы должны придумать, как собрать в единый организационный узел все те многочисленные уйгурские организации, которые сегодня созданы по всему свету. Многие из них стоят на различных идеологических позициях, по-разному трактуют те или иные актуальные вопросы нашего движения, поддерживают разных лидеров. Пусть так и будет! Не надо никого никуда загонять и никого ни с кем сливать. Но мы вполне можем собраться вместе, всем лидерам этих организаций и договориться о принципах и протоколах совместной работы, взаимодействия. Пусть, для начала, хотя бы в тех вопросах, которые кажутся всем несомненными. Пусть для начала, хотя бы по процедурным, техническим вопросам! При активной подготовке мы могли бы уже к концу следующего года собрать все уйгурские организации. Помимо решения организационных вопросов, определения порядка общеуйгурского взаимодействия и координации, это авторитетное собрание могло бы послушать мнение Совета старейшин, который, как я надеюсь, сможет к тому времени сформироваться, выработать повестку дня и позиции по наиболее принципиальным вопросам национального развития.
         Третье. Нам остро, жизненно необходимо приступить к разработке национальной стратегии развития. Мы сейчас начали работу по созданию специальной группы экспертов, определению программы ее работы и поиску ресурсов для нее. Это, по нашим оценкам и мнению специалистов, работа на 2-3 года, или даже чуть больше. Как только нам удастся ее сорганизовать и запустить, мы предполагаем активно подключать к разработке стратегии всех активистов, представляя результаты работы специалистов на обсуждение всех уйгурских организаций, всех лидеров, и, конечно же, Совета старейшин.
         Я обращаюсь к участникам Конгресса с просьбой высказаться по поводу наших предложений, дать свои предложения с тем, чтобы мы совместными усилиями наметили практическую и практичную общенациональную программу действий и начали ее реализовать.
         Мы твердо верим в уйгурское общенациональное единство! Мы убеждены, что ныне живущее поколение уйгурских политиков, предпринимателей, ученых, общественных деятелей сделает, наконец, решающие шаги к уйгурскому национальному суверенитету, к единству национального действия, к развитию!