Уйгурские пословицы и поговорки, так же как пословицы и поговорки других народов, отличаются большим многообразием содержания и формы. Практически нет ни одной стороны хозяйственном или социальной жизни народа, которая не получила бы своего отражения в пословицах. То же самое можно сказать и обо всех сколько-нибудь существенных жизненных ситуациях. Все они нашли в пословицах свое художественное воплощение.

         Рожденные из метко сказанного слова, пословицы, шлифуясь в течение веков, со временем превращались в подлинные художественные миниатюры и жили в народе, передаваясь из поколения в поколение как неотъемлемая часть его духовной культуры. Прозаики и поэты, острословы и ораторы, и стар и млад — все обращались к пословицам каждый раз, когда нужно было закрепить или подтвердить ту или иную мысль. И каждый раз неизменно находили в пословицах и поговорках именно тот ответ, который был самым подходящим в данную минуту.
         Надо сказать, что в отношении общего смысла уйгурские пословицы принципиально не отличаются от изречений других народов. Но, как и пословицы любого народа, уйгурские пословицы в своей образной ткани содержат многое из того, что свойственно именно уйгурскому образу жизни. Ярче всего это своеобразие проявляется в реалиях, используемых в пословицах.

         Испокон веков уйгуры ведут оседлый образ жизни, занимаются земледелием, и потому такие атрибуты земледелия, как кетмень, арык, поле, неизменно присутствуют в уйгурских пословицах и поговорках. Добывая в поте лица свой хлеб, уйгуры прославляют в пословицах плоды своего труда: пшеницу, виноград, различные овощи и фрукты. Среди уйгуров всегда было много искусных ремесленников, ювелиров, резчиков по дереву и т. д. И все эти виды ремесел, естественно, тоже нашли отражение в пословицах. Отразились в уйгурских изречениях и раздумья народа о смысле жизни, многие его обычаи и нормы морали.
         Скажем, однако, что темы земли, воды, ремесел, как и общефилософские рассуждения о смысле жизни, нельзя считать исключительно уйгурскими. Как показывают факты, они присущи пословицам и поговоркам многих народов мира, в том числе и средне-азиатских.

         И все же в уйгурских пословицах есть чисто уйгурские элементы. Пусть их не так много, но они есть. Так, в уйгурских пословицах часто упоминается Кашгар—один из древнейших городов Востока. Этот город, которому более тысячи лет, для уйгуров то же, что Москва для русского человека или Ташкент для узбека. Естественно, что из всех городов именно Кашгар наиболее часто встречается в уйгурских пословицах.
         Нашли свое отражение в пословицах и поговорках и названия многих блюд уйгурской кухни (пельменях и мантах).

         Отразились в пословицах и некоторые черты национального характера уйгуров. О стремлении уйгуров к простору говорит, например, такая пословица: Тар ойдэ аш йегичэ, кэн йэрдэ муш йэ (Чем в тесноте плов есть, лучше на просторе тумаков получать).
         Есть среди уйгурских пословиц и поговорок устаревшие в том или ином отношении тексты. В некоторых из них утверждается приоритет сельского хозяйства над всеми другими формами производства, в других содержатся предостережения об опасности городской культуры: Шэр коргэн ошкидин кач (Бойся даже козы, видевшей город).

         Уйгурские пословицы и поговорки крайне разнообразны по своей форме и синтаксической структуре. Достаточно сказать, что в уйгурских народных изречениях представлены все возможные типы и виды уйгурских предложений. Уйгурские пословицы и поговорки ритмически организованы, часто имеют богатые рифмы и аллитерации.
         Уйгурские пословицы и поговорки давно привлекают внимание исследователей. Такие выдающиеся востоковеды, как В. В. Радлов, С. Е. Малов, И. Н. Пантусов, Г. Ярринг и многие другие, живо интересовались уйгурским фольклором вообще и уйгурскими пословицами в частности. Их многочисленные научные труды по уйгуроведению, их ценнейшие публикации внесли неоценимый вклад в изучение культуры уйгурского народа.

         Однако первым уйгурским фольклористом по праву следует считать выдающегося ученого XI в. Махмуда Кашгарского. В его капитальном трехтомном труде «Дивану лугат ат-тюрк» имеется немало сведений об уйгурах, начиная с объяснения этнонима «уйгур» и кончая публикацией большого количества пословиц и поговорок, которые приводятся автором для иллюстрации тех или иных мыслей.

• В. В. Радлов. Образцы народной литературы северных тюркских племен. Ч. 6. Наречие таранчей. СПб., 1886.
• С. Е. Малов. Уйгурский язык. Хамийское наречие. Тексты, переводы и словарь. М.—Л., 1954; он же. Лобнорский язык. Тексты, переводы, словарь. Фрунзе, 1956; он же. Уйгурские наречия Синьцзяна. Тексты, переводы, словарь. М., 1967; он же. Язык желтых уйгуров. Тексты, переводы, словарь. М., 1967.
• Н. Н. Пантусов. Таранчинские песни.— «Записки Имп. Русского географического общества по отд. этнографии». Т. 17. 1890, вып. 1; он же. Материалы к изучению наречия таранчей Илийского округа. Вып. 2—9. Казань, 1898—1907; он же. Образцы. таранчинской народной литературы, собранные и переведенные Н. Н. Пантусовым.— «Известия Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете». Т. 25. 1909, вып. 2—4; он же. Новые песни усекских таранчей, переселенцев из Илийского края.—Там же. Т. 22. 1906, вып. 5; он же. Материалы к изучению наречия таранчей Илийского округа. Вып. 7. Казань, 1907.
• G. Jarring. Materials to the Knowledge of Eastern Turki. 1. Texts from Khotan and Jarkand. Lund, 1946; он же. Materials to the Knowledge of Eastern Turki, 2. Texts from Kashgar, Tashmalig and Kusha. Lund, 1948; он же. Materials to the Knowledge of Eastern Turki. Folklore from Guma. Lund, 1951.