Актуализация внешнеполитического характера “уйгурского вопроса”, которую осуществили лидеры “пятерки”, стала прелюдией к широкому использованию в СМИ понятия “уйгурский экстремизм”.
         Определим некоторые содержательные признаки термина “уйгурский экстремизм” в том виде, в каком он получил освещение в средствах массовой информации ЦАР. Для этого обратимся к данным экспертного опроса.
         По оценкам экспертов, в центральноазиатских СМИ чаще всего встречается понятие “уйгурский сепаратизм” как релевантное понятию “уйгурский эстремизм”.
         Оба понятия органически связаны, но не имеют смыслового сходства. В политической энциклопедии, изданной под научным руководством Г.Ю. Семигина, сепаратизм определяется как “движение за территориальное отделение той или иной части государства с целью создания нового государственного образования или придания определенной части государства автономии по национальному, языковому или религиозному признакам”[3]. Экстремизм же - это “приверженность к крайним взглядам и мерам”[4]. Сепаратизм может иметь экстремистский характер, а может и не иметь, быть мирным, как в случае с квебекским сепаратизмом в Канаде.
         В нашем случае использование понятий сепаратизма и экстремизма как однопорядковых и взаимозаменямых призвано подчеркнуть наличие крайней формы сепаратизма, направленной на развал территориальной целостности государства.
         Тот факт, что в качестве релевантных понятию “уйгурский экстремизм” реже используются такие понятия как “политический”, “этнический”, “религиозный” экстремизм, указывает на “уйгурскую” составляющую как на самостоятельную разновидность экстремизма.
         Словосочетание “уйгурский экстремизм” означает, что целый народ характеризуется приверженностью к крайностям, что само по себе служит предупредительным сигналом о том, что в отношении указанного народа проводится политика расизма (или что то же самое - геноцида). Логика расизма, в каком бы обличии он не выступал, по существу есть логика “классифицирующего ярлыка”. От нее за версту несет политической ангажированностью.
         Начиная с 1999 г. понятие “уйгурский экстремизм” прочно вошло в словарь политических обозревателей и закрепилось в лексике печатных изданий. Примерно с этого времени отмечается резкое обострение ситуации в Центральноазиатском регионе. События стремительно сменяли друг друга: серия взрывов в Ташкенте в феврале 1999 г., оккупация боевиками нескольких населенных пунктов в горных районах на юге Кыргызстана и теракты в Ошской области летом-осенью этого же года; прорыв вооруженных боевиков на территорию Кыргызстана и Узбекистана летом-осенью 2000 г., появление информации о связях уйгурских организаций с чеченскими боевиками, убийства лидеров уйгурской общественности, сотрудников правоохранительных структур, китайских дипломатов в Кыргызстане и Казахстане в 2000-2002 гг.
         На страницах газет, освещавших эти события, появилось семантическое многообразие относительно прилагательного “уйгурский”. В связке с ним шли такие значения, как “сепаратизм”, “экстремизм”, “терроризм”, “бандитизм” и т.д.
         Трудно сказать, чего больше было в газетных публикациях - оскорбительной нелояльности к уйгурам, непонимания истинных устремлений автохтонов СУАР или созвучности идеологической доктрине “одного Китая”, но вольно или невольно центральноазиатские масс-медиа начали выражать геополитические интересы имперской элиты Китая.
         В среднем одним экспертом из числа опрошенных отмечено по меньшей мере два события, широко растиражированные СМИ как пример “уйгурского экстремизма”. У многих на слуху:
         1) покушения и убийства лидеров уйгурской общественности;
         2) убийство сотрудников правоохранительных органов в Алматы.
         В головы читателей газет, телезрителей, радиослушателей внедрялась информация о том, что эти убийства - дела рук “уйгурских экстремистов”. Между тем факт причастности уйгуров СУАР к этим убийствам до сих пор не доказан, а убийцы не найдены. В газете “Республика-2000 в XXI веке” одной строкой прошла информация о том, что серия убийств лидеров уйгурской общественности - часть секретного плана китайских властей. Но вряд ли кто-то, кроме уйгуров, всерьез обратил внимание на эту строчку.
         Не стоит думать, будто “уйгурский вопрос” - дело одного Китая. Необходимость в его спекулятивном использовании испытывают и центральноазиатские стратеги. Даже самые недальновидные из них сегодня уже понимают, какие скрытые опасности для режимов их личной власти несет разразившийся в регионе экономический и политический кризис. Соответственно ведутся поиски идеологической панацеи для продления периода личной власти.
         Естественно было ожидать, что Китай не останется в стороне от этих поисков. Официальный Пекин уже начал так называемые “стендовые испытания” своей идеологической доктрины “одного Китая” в Центральноазиатском регионе. Ее первыми ласточками стали политические декларации и документы “Шанхайского форума”. После известных событий 1999-2002 гг. понятие “уйгурский экстремизм” становится своего рода “секретным кодом” Пекина, запланировавшего политический “дрейф” Центральноазиатских государств в сторону “прокитайской” солидарности. Как представляется, их превращение в часть геополитического пояса государств-сателлитов Китая “со статусом неоколоний” также вписывается в доктрину “одного Китая”, не расстающегося с идеей возвращения “утраченных” территорий в свое лоно.
         Нет необходимости говорить о том, что не бывает порочных народов, как и о том, что социальная патология встречается у всех народов и в этом смысле не имеет национальности.
         “Уйгурский экстремизм” - это миф, созданный теми, кто обладает монополией на власть, истину и право решать, кого казнить, а кого миловать. Именно сочетание “тоталитарности” и “экстремизма” в политике правящих режимов Китая и ЦАР точнее всего объясняет природу этого мифа.
         Под лозунгами борьбы с “уйгурским экстремизмом” скрывается самая настоящая тирания.
         Есть два способа тирании: физическое истребление народа и вытравливание исторической памяти о нем. И оба способа использует Китай против уйгуров, чтобы положить конец их надеждам на политическую независимость.
         Сегодня трудно найти более убедительный пример тирании, чем дискриминация, геноцид, массовые жестокости и убийства уйгуров в СУАР КНР. Если добавить к использованию всеми осуждаемых методов убийств и этнических чисток фальсификацию истории и статистики уйгуров, уничтожение многочисленных памятников культуры на уйгурских этнических землях, то картина тирании будет полной.
         За период с февраля 1997 г. по январь 2000 г. в СУАР КНР было казнено в общей сложности 1357 уйгуров. Это далеко не полная информация. В одном только Илийском вилаяте за указанный период было осуждено 310 человек, расстреляно 152 человека.

         Мрачная статистика политических репрессий в СУАР:
         1997 год
         5-6 февраля, г. Кульджа - в ходе подавления мирной демонстрации уйгурской молодежи было ранено 184 человека, убито 103 человека, арестовано более 600 человек.
         20 марта, г. Урумчи - казнены 6 человек.
         24 апреля, г. Кульджа - казнены 3 человека.
         29 мая, г. Урумчи - казнены 8 человек.
         22 июля, г. Кульджа - казнены 7 человек.
         30 декабря, г. Урумчи - казнены 15 человек.

         1998 год
         10 января, г. Урумчи - расстреляны 16 человек.
         20 января, г. Кульджа - публично казнены 11 человек.
         19 апреля, г. Кульджа - расстреляны 2 человека.
         22 июня, г. Яркент - расстреляны 3 человека.
         27 августа, г. Урумчи - в тюрьме “Людаван” казнены 13 человек.
         2 декабря, г. Урумчи - расстреляны 9 человек.
         7 декабря - по приговору суда средней инстанции Илийского вилаята казнены 2 человека, осуждены на различные сроки тюремного заключения 9 человек.

         1999 год
         На основании приговора Народного суда средней инстанции Илийского округа от 21 января 1999 г. были расстреляны:
         25 января в г. Суйдуне Коргасского района - 6 человек. Из. них самому старшему - Абдушукуру Нурулле - было 34 года; самому младшему - Абдукериму Абдурехиму - 21 год.
         27 января в г. Нилька Илийского вилаята - 1 человек.
         28 января в г. Кульджа - 2 человека. Один из них - Ивраим Исмайил - был организатором двух молодежных демонстраций в Кульдже 14 августа 1995 г. и 5-6 февраля 1997 г.
         Этим же судом были приговорены к смертной казни с отсрочкой исполнения приговора на 2 года два молодых человека 22 и 23 лет из г. Кульджа: Хамит Аблят - уйгур по национальности; Ахматжан Сейит - узбек.
         По приговору Урумчинского городского суда от 12. 05. 99 были расстреляны 8 человек.
         По приговору №14 Народного суда средней инстанции Илийского вилаята - 19. 07. 99. в г. Кульдже были осуждены 11 человек. Из них: приговорены к смертной казни с немедленным исполнением приговора - 2 человека в возрасте 23 и 26 лет; к пожизненному тюремному заключению - 3 человека; к различным срокам лишения свободы - 6 человек.
         По приговору суда средней инстанции Илийского вилаята №19 от 19. 07. 99 г. расстреляны 2 человека. Приговорены к различным срокам тюрьмы 3 человека, из которых одному - Хелилу Туниязу - в момент ареста не было 18 лет.
         По решению Высшего суда СУАР №373 от 7. 09. 99 г. приговорены к смертной казни с отсрочкой исполнения приговора на 2 года - 1 человек; к 15 годам тюремного заключения - 1 человек; к 3-м годам лишения свободы - 1 человек.
         С 8 по 25 сентября в районах Каркаш, Лоп Хотанского вилаята, в г. Хотане в результате вооруженного подавления демонстраций протеста были расстреляны 71 человек.
         По приговору Народного суда средней инстанции Илийского вилаята от 21 сентября 1999 г. были осуждены 30 человек. Из них: приговорены к смертной казни с немедленным исполнением приговора - 3 человека; к смертной казни с отсрочкой исполнения приговора на 2 года - 7 человек; к пожизненному заключению - 4 человека; к различным срокам тюремного заключения - 16 человек.
         Среди осужденных и казненных абсолютное большинство - уйгуры. Но есть среди них и узбеки, кыргызы, казахи. Эта информация со списком имен репрессированных была распространена в пресс-релизе Казахстанской Ассоциации уйгуров от 5 апреля 2000 г. в связи с отмечавшимся уйгурской общественностью 3-летием со дня вооруженного подавления китайскими властями мирной демонстрации уйгурской молодежи 5-6 февраля 1997 г. в г. Кульджа. В пресс-релизе представлен далеко не полный список жертв репрессий китайских властей в СУАР.
         Когда тираны в один голос заявляют: не вмешивайтесь в наши внутренние владения - всем понятно, почему они это говорят. Но когда они начинают рядиться в тогу радетелей безопасности, озабоченных борьбой с экстремизмом - это возмущает общественную совесть. Потому что у тирании есть интересы, но нет морали. Ее главный интерес - забота о границах собственного диктата. Под ширмой борьбы с “уйгурским экстремизмом” происходит банализация тирании и депривация морали.
         Уйгуры в СУАР практически в безнадежных условиях ведут борьбу за самостоятельный Уйгурстан (Восточный Туркестан). Обязанность международного вмешательства перед лицом бесчеловечности и тирании - единственное средство спасти уйгуров в СУАР от физического и духовного уничтожения.
         Положение местных уйгуров в ЦАР отлично от того, в котором находятся их соплеменники в СУАР, но это не может служить даже слабым утешением. Культурно-историческое наследие уйгурского народа оказалось предметом хищнической “этнической приватизации” (термин И. Ерофеевой) со стороны прозелитов нынешнего этнонационального Возрождения Центральноазиатских государств. Такова трагическая участь народа, лишенного государственной защиты.
         Конечно, история не терпит сослагательного наклонения, но как знать, какой была бы карта мира и Центральной Азии, сохрани уйгуры свою государственность...
         “Уйгурский вопрос” возник не сегодня. Но ответ на него не найден до сих пор. Несмотря на это, я искренне убеждена, что народ, подаривший миру великие имена Юсупа Баласагуни, Махмуда Кашгари, Абдураима Низари, Ахмеда Зияи, Ахмеда Югнаки, Садыра Палвана, Билала Назыма и др., сможет достойно посмеяться над злой иронией истории.
         Усилия и жертвы, принесенные во имя свободы и независимости, не бывают напрасными. Именно поэтому тирания не бывает долговечной. Независимый Уйгурстан (Восточный Туркестан) - это вопрос времени и силы духа уйгурского народа. И это будет лучшим ответом тем историкам и политикам, которые страдают аберрациями зрения и не видят или не хотят видеть в лице нынешних уйгуров потомков древней уйгурской цивилизации.

         Примечания
         * Сецессия (лат. secessio) - 1) отпадение, отделение, уход, отступничество; 2) юр. выход из состава государства какой-либо его части - Словарь иностранных слов. - 13-е издание, стереотип - М.: Русский язык, 1986. - С. 452
         1. - С. В. Жуков, О. Б. Резникова. Центральная Азия в социально-экономических структурах современного мира. - М.: Московский общественный научный фонд, 2001, С. - 398-400 (научные доклады, №134)
         2. - Душанбинская декларация глав государств Республики Казахстан, Китайской Народной Республики, Кыргызской Республики, Российской Федерации и Республики Таджикистан – “Казахстанская правда”, 13 июля 2000г., №175-176 (23188-23189), С. 4
         3. - Политическая энциклопедия. в 2 т. Т. 2/ Нац. обществ. - научный фонд; Руководитель проекта Г. Ю. Семигин; Науч. - ред. совет: председатель совета Г. Ю. Семигин - М.: Мысль 2000. - С. 398-399.
         4. - Словарь иностранных слов - 13-е изд., стереотип. - М.: Рус. яз., 1986 - С.577.