С.Г. Курзенков
Пробуждение пустыни
Из путевых очерков
"ОГНЕННАЯ ЗЕМЛЯ"
(по дороге на Турфан)
В Урумчи мы прожили несколько дней, готовясь к поездке в одно из удивительных мест земного шара - Турфанскую впадину.
Турфанская впадина на 154 метра ниже уровня моря. Она окружена каменистой покатой безжизненной пустыней и восточными отрогами Тянь-Шаньских гор.
"Огненная земля" - так называют Турфан, одно из самых жарких мест Синьцзяна. В летние месяцы здесь галька нагревается настолько, что лопается от жары. Летом по камням без обуви не пройдешь, и турфанцы в шутку говорят:
- У нас в Турфане очень трудно приобрести свежее куриное яйцо. Не успеет его курица снести, как оно уже вареное.
В центре Турфанской впадины расположился древнейший город Турфан - в прошлом центр государства Гаочан. Он стоял на "Великом Шелковом пути" в Индию, на Ближний Восток и европейские государства.
От Урумчи до Турфана около двухсот километров. Дорога идет на восток по долинам, через хребет Джаргес высотой около 1500 метров.
Пока мы жили в Урумчи, стояла холодная погода. По ночам лениво падал снег. Днем пригревало солнце и не переставая дули пронизывающие ветры. Перемешанный с лёссом снег таял, образуя мутные ручейки и лужи. К вечеру талая вода застывала и за ночь покрывалась льдом, припорошенным пылью.
В эти дни не хотелось покидать теплых номеров гостиниц.
Похолодание заставило нас облачиться в зимнюю одежду. Одевшись в темно-синие хлопчатобумажные китайские пальто, шапки-ушанки, обув ноги в меховые ботинки с длинными голенищами, мы стали похожи на китайских граждан.
20 октября в девять часов утра наши автомашины с трепещущими алыми флагами были выстроены в походную колонну на асфальтированных дорожках гостиничного двора.
Сквозь толщу быстро проносящихся темно-серых облаков прорывались слепящие лучи солнца. Шумно свистел ветер, расстилая над землей тонкую пыль, перемешанную с сухим крупообразным снегом. Было холодно и неприветливо. Мы расселись по машинам и, провожаемые сотрудниками гостиницы, тронулись в путь…
Центральная улица Урумчи привела нас к восточной окраине города, где дорога круто полезла в гору. За перевалом она метнулась вправо, влево. Петляя, спустилась в широкую долину и, выпрямившись наконец, побежала у подножия почти отвесных гор на восток.
С их побеленных вершин порывистый ветер сметал снег. Похожий на пар, он, клубясь, падал вниз и оседал в темных скалистых расселинах.
Справа от дороги тянулась широкая долина с рощей, будто одевшейся в траур. Ни одни лист не опал с ветвей деревьев, и преждевременный мороз убил в них жизнь. Листья замерзли, пожухли. Из зеленых они превратились в темно-коричневые и стали похожи на металлические. Вскоре мы проехали Урумчинскую ГЭС, прилепившуюся ласточкиным гнездом к гранитному основанию горы над небольшим котлованом с удивительно прозрачной голубой водой. Длинные черные трубы, питающие водой турбины, были густо покрыты инеем.
За ГЭС дорога нырнула под высокий акведук. Его широкий сбитый из досок желоб покоится на деревянных сваях. По желобу студеная вода горных источников течет в город Урумчи. Акведук выглядел ледяной аркой. Просачивающаяся вода обледенила весь желоб, сваи и хрусталем длинных сверкающих сосулек украсила акведук.
Еще несколько раз дорога попетляла среди невысоких гор и затем спустилась в широкую холмистую, усыпанную галькой долину со скудной, иссушенной зноем травой и одинокими кряжистыми карагачами. Зажатая двумя высокими горными грядами с белыми шапками снеговиков, стокилометровая долина протянулась с запада на восток. По-прежнему летел нам навстречу сильный холодный ветер, бросая в машины тучи песчано-лёссовой пыли. Так мы проехали километров тридцать. Вскоре стали заметны признаки воды: соломенного цвета узкая полоса зарослей высокого тростника. Вода тоже скоро открылась. Это были озера, растянувшиеся на несколько километров и связанные между собой узкими протоками.
Нам было известно: вода озер до такой степени насыщена солью, что человек, не умеющий плавать, не утонет. Он, как пробка, будет всегда на поверхности. В районе озер добывается соль. Ее на верблюдах мешками вывозят в Урумчи и Турфан.
Проехав еще пятьдесят километров по мрачной долине, мы приблизились к населенному пункту Дабань, расположенному на берегу одного из соленых озер.
Первыми встретили нас приземистые, сбросившие листву обрубки-карагачи самых причудливых форм. Их сучья были отпилены и, подобно культям, торчали в разные стороны.
Эти карагачи на фоне пустыни напоминали уродливых сказочных богатырей. Они, будто вздернув в холодное серое небо обрубки, как бы жаловались на свою жестокую судьбу, замерзая под леденящим ветром.
За карагачами скоро начался ивняк. Деревья близко подступали к дороге, низко склоняясь над ней. За аллеей ивняка неожиданно для нас открылась высокая зубчатая с бойницами и башнями на углах глинобитная крепостная стена; за ней находился поселок Дабань.
От страшных песчаных бурь, от раскаленных жарой ветров, от налетов кочевников, грабивших караваны в далеком прошлом, служила защитой эта крепостная стена. За ней показался небольшой населенный пункт с глинобитными домами и узкими кривыми улицами, где с трудом расходятся встречные машины. Живут в поселке китайцы, уйгуры. Занимаются они скотоводством и добычей соли. В Дабане мы сделали остановку около придорожной столовой.
За широкими, окрашенными в ярко-красный цвет столами пили знаменитый китайский зеленый чай. Ели мясное блюдо, напоминающее беф-строганов, сильно приправленное перцем. Потом второе блюдо, вроде лапши, сваренной на пару с мясным соусом.
В этой столовой встретили ленинградца, геофизика Никонова. Как-то особенно радостно было увидеть здесь своего соотечественника.
Сытно пообедав, мы поехали дальше… Ветер стих. Небо очистилось от туч. Километрах в пяти от Дабаня дорога свернула вправо, к горному хребту Джаргес, где сразу начался подъем. Дорога шла в сторону большого ущелья, через которое пройдет из Турфана в Урумчи участок железной дороги "Дружба". Для этой дороги строителям придется пробить здесь двадцать шесть туннелей.
Слева, в стороне от дороги, на темно-зеленом выступе скалы мы увидели серые каменные руины бывшего сторожевого поста-крепости.
В далекие времена тут проходил "Великий Шелковый путь" и крепость охраняла выход из ущелья в долину.
Мы проехали мост, перекинутый одним пролетом через неширокую порожистую речку с голубоватой пенистой водой. Затем дорога, наподобие карниза, вырубленного на обрывистых склонах гор, пошла под уклон. Мы взяли перевал Деванчи высотой в 1412 метров. Пришлось притормаживать машины, особенно перед крутыми поворотами, из-за которых навстречу часто вырывались гулко грохочущие автомашины с различными грузами. Мы ехали осторожно, с интересом рассматривая суровую красоту глубокого ущелья, окруженного высокими скалистыми горами. Внизу бежала говорливая речушка с бирюзовой водой, серебрясь белыми бурунчиками на каменистых перекатах. Берега речушки местами были в густых кустарниковых зарослях, сохранивших зеленую листву.
Когда закончился спуск и машины с надсадно рычащими моторами пошли на подъем, пейзаж заметно изменился. Мы проезжали невысокие куполообразные без всякой растительности желто-бурые горы. После перевала последовал небольшой спуск, подъем и снова длинный пологий спуск в широкую темно-серую долину.
Долина, куда стрелой пролегла новая щебеночная дорога, была совершенно пустынной и однообразной, без всяких признаков жизни. Ее холмистая поверхность, взборожденная глубокими размывами бурных весенних вод, усеяна темно-серым и бурым галечником.
Справа и слева маячили, как в тумане, далекие хребты гор. Нетрудно представить, каково в этой долине летом, когда жаркое солнце раскалит ее камни. Вот и сейчас, несмотря на конец октября, нам навстречу дул теплый ветер. Это встречал нас Турфан своей "Огненной землей", и наша зимняя одежда здесь оказалась не по сезону.
Приближался вечер. Солнце пряталось за вершины гор, где пламенели в заре заката искристые снеговики.
Дорога шла под уклон в Турфанскую впадину, над которой туманом стелилась поднятая грузовиками пыль. Наши машины бежали быстро, отбрасывая длинные колеблющиеся тени. Скоро замелькали бесчисленные холмы, покрывшие всю покатую поверхность каменистой долины. Казалось, здесь потрудились гигантские кроты. Но это не слепые землеройки подняли из недр пустыни лёсс и галечник, насыпав их холмами. Это сделали люди - жители Турфана, чтобы вывести из глубины земли драгоценный источник жизни - воду. Перед нами были знаменитые турфанские кяризы, история создания которых уходит в седую старину.
У людей Востока много тяжелого связано с борьбой за воду, но здесь, в Турфане, люди веками вели такую борьбу, которая заслуживает удивления и восхищения.
Титаническим трудом турфанцы соорудили глубоко под землей разветвленную сеть каналов. Они начинаются у подножия гор на глубине 154 метров и тянутся в сторону впадины на многие десятки километров. Отверстия подземных каналов высотой в рост человека турфанцы называют "пастью дракона".
Отсюда вытекает хорошо профильтрованная прозрачная, как хрусталь, вода с постоянной температурой плюс 11°. Теплая вода при поливе полей в холодное время благоприятно влияет на будущий урожай.
Кяриз - это система вертикальных многочисленных колодцев, соединенных под землей одним каналом. Таких колодцев на каждом километре 40-50.
Кяризы роют примитивными орудиями. Землекоп в засученных выше колен полотняных штанах, вооруженный кетменем и сплетенной из прутьев корзинкой, сантиметр за сантиметром вгрызается в тяжелый грунт, перемешанный с галечником, углубляя колодец. Отрытым грунтом землекоп наполняет корзину, которую канатом, пропущенным через ворот, поднимает наверх воловья упряжка, управляемая мальчиком-погонщиком. Вытянув корзину на поверхность, по команде второго землекопа мальчик останавливает вола. Второй землекоп снимает корзину с крюка, относит в сторону, вытряхивает грунт, вешает корзину на крюк, подает команду, и мальчик-погонщик начинает пятить вола назад. Канат с корзиной медленно опускается в колодец.
Так от зари до зари ходит вперед-назад ленивый вол, подгоняемый погонщиком, то поднимая, то опуская корзину в колодец. Таким же способом, бесстрашно сидя верхом на крюке из карагача, привязанном к концу каната, землекоп опускается в колодец и поднимается на поверхность.
Достигнув водоносного слоя, землекоп начинает рыть главный горизонтальный канал и роет до тех пор, пока не соединит с другим вертикальным колодцем, находящимся на расстоянии 20-25 метров. Так от колодца к колодцу роется подземный канал.
Колоссальный труд затрачивается, чтобы вырыть только один кяриз. А их в Турфане несколько сот.
Мы свернули на южную дорогу, вдоль которой за невысокими земляными валиками тянулись квадраты поливных полей с золотистой стерней уже убранной пшеницы, ярко-зеленой озимью и большими белыми массивами созревшего хлопчатника.
В наступивших сумерках дорога привела нас к высокой глинобитной крепостной стене, за которой находился древний экзотический город Турфан.
