Кульджа, куда мы с вами отправились вослед за Чоканом Валихановым, по ходу дела была награждена мною многими лестными эпитетами. "Удивительная", "интересная", "таинственная". И еще массой тому подобного. Соглашусь, что все это голословие - подозрительно. Потому сегодня я постараюсь объясниться с читателем обоснованностью своих утверждений. Обратившись к материалам "Кульджинского досье", достаточно безалаберного документа, в котором я собирал всякие любопытные данные о том месте, куда собирался, куда попал и откуда вернулся.

         Именно в силу своего "калиточного" положения Кульджа, несмотря на огромное количество перебывавших там путешественников, занимает незаслуженно малозначительное место в описаниях и отчетах. Как любую калитку, ее проскакивали, толком не замечая. Туда - в стремлении побыстрее достичь вожделенных белых пятен, обратно - поскорее добраться до родного дома. Описание Валиханова - самое раннее и самое капитальное из всех именно потому, что наш герой сидел в Кульдже несколько месяцев практически безвыездно.
         Нет и доступных обобщающих работ по Кульдже и истории Илийского края. Нет достойных темы литературных произведений. А единственная художественная кинолента об одном из самых интересных эпизодов местной истории - "Конец атамана" - грешит обилием предвзятостей и вообще снималась в Панфилове. Потому, дабы получить какое-то представление, приходится перелопачивать кучу источников.
         Так что толком даже нельзя сказать, кто и когда основал столицу Илийской провинции. Известно, что китайцы лишь восстановили разрушенный джунгарский город.
         "Чтобы упрочить свои завоевания в Западном крае, китайцы основали в 1764 году на реке Или, на месте, где был курень джунгарских ханов, город Хой-Юан-чен, известный у нас под названием Кульджи". Чокан Валиханов. О состоянии Алтышара… в 1858 - 1859 годах.

         Итак, кроме Валиханова, вашего покорного слуги и уже упоминавшихся Потанина с Семеновым, в Кульдже в разные годы побывали:
         В 1875 году - знаменитый геолог Мушкетов (позже описавший последствия "верненской катастрофы"), исследуя Тянь-Шань, обнаружил в районе Кульджи залежи каменного угля.
         В 1876 и 1877 - Пржевальский прожил тут несколько месяцев во время своей самой неудачной из центральноазиатских экспедиций - второй (лобнорской). В 1876 году, прибыв из Верного, он ждал тут разрешения от китайских властей. В 1877 - прервав из-за болезни маршрут, он поправлял здоровье в ожидании решения из Петербурга о дальнейшей судьбе экспедиции.
         В 1879 году тут ловил бабочек один из самых известных энтомологов своего времени - Сергей Николаевич Алфераки.
         В 1880 году в Кульджу был командирован генерал Куропаткин (будущий военный министр), автор монументального научного труда "Очерки Кашгарии".
         Во время экспедиции 1889 - 1890 годов здесь побывал Григорий Грум-Гржимайло. Вот кусочек из его впечатлений о Кульдже. "Разбросавшаяся своими предместьями, застроенная лачужками, среди которых русские домики выделялись точно яркая белая заплата на сером рубище, она производит приятное впечатление только своими садами".
         В 1894 году Обручев, будущий академик и писатель, один из первых почетных академиков Академии наук Казахстана (еще недавно его имя по праву носила одна из улиц Алматы), завершая свое двухгодичное путешествие по Монголии и Китаю, несколько дней отдыхал тут у консула Сокова.
         N.B. Одна из фотографий, помещенных именно в описании путешествия Обручева, и вспомнилась мне, когда я рассматривал старых каменных львов в бывшем российском консульстве Кульджи.
         В 1929 году, выискивая по миру очаги происхождения культурных растений, в Кульджу заехал Николай Вавилов. И чуть не попался на контрабанде наркотиков. Ученый пытался вывезти образцы местного опия (для коллекции), но бдительный местный чиновник догнал его на выезде из города и опий отобрал. Пришлось исследователю покупать наркотик вторично, на границе, у другого чиновника. Больше всего Вавилову понравились китайские огороды, "напоминающие опытные поля".
         В 1950-х годах Кульджа стала базой большой советской геологической экспедиции, исследовавшей Синьцзян. В те же годы советские инженеры построили тут первую гидроэлектростанцию на полторы тысячи киловатт.

         А вот знаменитейшему художнику-гуманисту Василию Верещагину, человеку, изъездившему с мольбертом полмира, не пропустившему участия ни в одном вооруженном конфликте своего времени, побывать в Кульдже не привелось. Чему он был несказанно рад.
         В 1869 году художник путешествовал по неспокойным границам недавно обретенного Россией Семиречья. На сопредельной территории в те годы царил хаос очередного мусульманского восстания. Как обычно, освободившись от власти китайцев, инсургенты начинали азартную борьбу за эту самую власть друг с другом. В таких условиях хозяйство быстро приходило в упадок, и самым распространенным способом хозяйствования становился грабеж всех и вся.
         Осенью 1869 года подданные кульджинского хана угнали из Лепсинска табуны 1-й Сибирской конно-артиллерийской батареи, и это послужило поводом для заграничного рейда в район Кульджи. В нем и принял участие охочий до новых впечатлений художник. Не буду описывать всех событий этой операции, в результате которой взамен табуна из пределов кульджинского хана были приведены отары овец. Силы оказались не совсем равными, и русский отряд постоянно находился в плотном кольце противника.
         В наиболее пиковый момент этой истории мы видим художника-гуманиста вовсе не с карандашом, а с револьвером. Стреляющим в наскакивающих со всех сторон супостатов, спасающим раненого товарища. Если бы не подоспела помощь, то в вышеперечисленном списке побывавших в Кульдже числился бы и Верещагин. Ну а так он отделался лишь легким ударом пикой по голове. И массой переживаний, которые легли в основу двух полотен. "Нападают врасплох" и "Окружили - преследуют…"
         N.B. Пренебрежительное отношение мусульманских правителей Кульджи к Российской империи привело к тому, что в 1871 году войска под командованием генерала Колпаковского заняли город и всю Илийскую долину. Десять лет эта земля входила в состав России. И была возвращена Китаю лишь тогда, когда Цинская империя вновь установила в Синьцзяне свою власть. Этот эпизод истории имел наибольшее значение в судьбе местных уйгуров и дунган. При возвращении Илийского края Китаю им было разрешено самим выбрать гражданство. Большая часть илийских мусульман ушла вместе с российскими войсками и осела в Семиречье.
         Еще один персонаж центральноазиатских дорог, чудом не побывавший в Кульдже, - будущий первый президент Финляндии - Маннергейм. В 1906 - 1908 годах барон, полковник российского генштаба, по заданию военного ведомства проехал весь Китай с запада на восток. В самом начале пути, перевалив через Тянь-Шань из Кашгара по заоблачному Музартскому перевалу, он попал в Илийскую долину. Но в Кульджу барон заходить не стал, а повернул на восток, к плато Юлдуз. Спешил шибко.