Путешествие в Кашгарию и Кун-Лунь
Михаил Васильевич Певцов
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ОТ ПРЖЕВАЛЬСКА ДО ЯРКЕНДА (Часть 2)
Очерк Кашгарии. -- Путь экспедиции по солончаковой пустыне до станции Якка-худук. -- Первобытный лес и болото Лалмой. Движение вверх по долине реки Яркенд-дарья. -- Природа этой долины. -- Прибытие в Яркендский оазис.
Для пояснения рассказа о дальнейшем путешествии экспедиции по Кашгарии считаю необходимым предпослать ему краткий географический очерк этой страны.
Кашгария, или Восточный Туркестан {Эти географические названия даны стране европейцами, туземцы же именуют свою родину Алты-шаари, т. е. шестиградие, по числу шести больших ее городов.}, представляет обширную котловину, возвышающуюся средним числом около 3 500 футов над уровнем океана и окруженную со всех сторон горами. На севере она окаймлена Тянь-шанем, на юге - колоссальным окраинным хребтом Тибетского нагорья - Кун-лунем, на западе - окраинным же хребтом Памирского нагорья - Сары-колом,#7 а на северо-востоке ее замыкает длинный отрог Тянь-шаня - Курук-таг. Между этим последним и Кун-лунем остаются, однако, ворота шириною, по свидетельству туземцев, в два дня пути, посредством которых Кашгарская котловина сообщается с соседней, вышележащей Хамийской пустыней.
Такое замкнутое положение Кашгарии, окаймленной со всех сторон горами, из которых западные и северо-западные, между прочим, защищают ее от влажных ветров, обусловливает чрезмерную сухость воздуха в этой стране и отчасти некоторую своеобразность ее флоры и фауны {Действительно, многих животных, и в особенности растительных видов, распространенных повсеместно в соседних странах Центральной Азии, в Кашгарии вовсе не встречается. С другой стороны, ей присущи некоторые растительные и животные формы, которых нет в сопредельных с нею странах.}.
По причине крайней сухости климата вся обширная внутренность Кащгарской котловины представляет совершенную пустыню, и только подгорные окраины этой котловины, орошенные изредка реками и речками, сбегающими с соседних гор, испещрены оазисами с лёссовой почвой, в которых ютится все оседлое население страны.
Великая Кашгарская пустыня, называемая Такла-макан {Так называют эту пустыню обитатели Западной Кашгарии, у жителей же Южной Кашгарии, равно как и у китайцев, для нее нет никакого общего названия.}, простирается до 800 верст в длину и до 350 верст в ширину. За исключением долин немногих иссякающих в ней речек, она, судя по рассказам туземцев и отчасти по нащим собственным наблюдениям, по всей вероятности, вовсе лишена органической жизни. В этой мертвой земле высокие и длинные песчаные гряды, простирающиеся почти в меридиональных направлениях и плотно утрамбованные господствующими ветрами, перемежаются обширными щебне-галечными равнинами, свободными от песка или только изредка испещренными мелкими песчаными наносами. Поэтому пустыню Такла-макан, далеко не повсюду покрытую песком, следовало бы именовать каменисто-песчаною.
Достойно замечания также то, что эта обширная пустыня со всех сторон окаймлена почти непрерывной полосой тополевого леса. На северо-западе, севере и северо-востоке окружающая ее лесная полоса тянется непрерывной лентой по долине Яркенд-дарьи, на юго-востоке по долине Черчен-дарьи, а на юге и юго-западе по области лёссовых бугров, граничащей с подгорными, щебне-галечными, пустынными равнинами. В этой области грунтовые воды сочатся с гор на небольшой глубине и питают древесную растительность, которая без их живительного действия не могла бы существовать в столь сухой стране. В той же области, чаще чем в других местах котловины, встречаются источники, поддерживающие нижние течения всех иссякающих во внутренней пустыне рек.
Население Кашгарии, численность которого простирается приблизительно до 2 000 000 человек, разделяется на оседлое, пастушеское и кочевое. Оседлые обитатели страны, в числе около 1 800 000, размещаются на ее окраинах, в оазисах, а кочевые и пастушеские, не превышающие вместе 200 000, занимают внутренние склоны окраинных хребтов Кашгарии.
В этнологическом отношении оседлые туземцы Кашгарии представляют помесь древних арийцев иранской веши с тюрко-монголами #8. Они магометане-сунниты, но далеко не фанатичны и относятся довольно дружелюбно к иностранцам, в особенности к русским, о которых им передают много хорошего наши ферганские сарты, торгующие повсеместно в их стране. Кашгарцы отличаются кротостью, добродушием, честностью и широким гостеприимством. Этими симпатичными чертами искупаются в значительной мере присущие им, хотя и в слабой степени, отрицательные нравственные качества, оправдываемые отчасти и исторической судьбой этого поистине многострадального народа.
От селения Калпын до большой дороги из Кашгара в Аксу путь экспедиции пролегал на юго-восток по пустынной солончаковой равнине, покрытой на первой станции близ гор щебнем и галькой. К северо-востоку от дороги простирался длинный отрог гор Кара-тэке, а к юго-западу -- два низкие параллельные степные кряжи Карыс-таг, в которых, по словам проводников, прежде добывали серебро и свинец. За этими кряжами залегает обширная безводная степь, покрытая весьма скудною растительностью.
Северо-западная часть равнины, сток которой пролегал наш путь, орошена речкой Чилан-су, образующейся из подгорных ключей и несущей солоноватую воду, между тем как вода прибрежных источников, струящихся в речку, почти совершенно пресная. Две первые станции дорога направляется вдоль названной речки, текущей в узкой балке, и спускается в эту глубокую балку только на ночлежных местах. На первом из них мы наловили в речке много гольцов, которых в ней живет два вида (Nemachilus jarkaiidensis et N. bombifrons). Вечером к нам приехал чиновник из города Аксу, посланный местным дао-таем (губернатором) приветствовать экспедицию и сопровождать ее до границы области. Этот чиновник из туземцев, бывавший во многих местностях Кашгарии, сообщил мне интересные сведения о посещенных им странах, а также о нравах, обычаях и языке туземцев.
Следующую станцию мы прошли также вдоль речки и ночевали на ее берегу. Сопровождавший экспедицию чиновник указал развалины древней маленькой крепостцы, лежащие около самой дороги, границу Аксуйской и Кашгарской областей, а потом сопку с глиняной конической башней на вершине, высотою около двух сажен. По его словам, таких сторожевых курганов встречается много в этой пограничной местности. На них в древние, смутные времена стояли передовые посты, извещавшие о появлении неприятеля сигнальными огнями. По преданию, эти сторожевые посты сняты не более 300 лет тому назад.
Пообедав с нами на втором ночлежном месте, чиновник простился и уехал. Пыльный туман, господствовавший с полудня, скрывал окрестности и только перед солнечным закатом немного рассеялся.
Оставив речку Чилан-су, теряющуюся близ станции Чилан на почтовой дороге из Кашгара в Аксу, экспедиция повернула круто к юго-востоку и следовала первые пять верст по солончаковым буграм, поросшим тамариском. Потом мы вступили в печальную местность, покрытую такими же буграми, из которых торчали корни вымершего тамариска. В этой унылой местности дорога пересекает две большие совершенно ровные площади, покрытые тонкой соляной корой ослепительной белизны. Они живо напоминали замерзшие озера, одетые первым снеговым покровом.
Описываемая солончаковая пустыня считается туземцами самою жаркою местностью во всей окрестной стране. По счастью, когда мы пересекали ее 13 июня, день был облачный и с востока дул прохладный ветерок, умерявший значительно зной. В конце длинной, утомительной станции мы с восторгом увидели вдали на юго-востоке необозримый лес, к которому направлялась дорога. Перейдя неширокую долину, прорезанную сухим руслом, экспедиция вышла на большую дорогу из Кашгара в Аксу и вступила в обширный тополевый лес. В этом лесу мы вскоре достигли почтовой станции Якка-худук и остановились на ночлег, пройдя в тот день 35 верст, в том числе 32 по пустыне.
Маленькое селение Якка-худук с почтовой станцией расположено на левом берегу длинного рукава реки Яркенд-дарья, называемого в этом месте Пшаксындынын-су, а выше - Угузяльде. От селения Якка-худук он течет на юго-восток около 150 верст до местности Ават и там сливается с рекой, но доходит до нее только в половодье Яркенд-дарьи в июне и июле, а в остальное время иссякает на пути в лесу. Ширина этого рукава в половине июня была около 10 сажен, средняя глубина 3 фута, а скорость течения не более 2 футов в секунду.
Почти вся обширная площадь между главным руслом Яркенд-дарьи и ее помянутым рукавом, заключающая около 6 000 кв. верст, покрыта тополевым лесом, простирающимся с запада на восток до 150 верст в длину и верст на 70 в ширину с севера на юг. Этот девственный лес состоит из двух видов пустынного тополя (Populus diversifolia et P. pruinosa) с примесью изредка джиды (Elaeagnus sp.). Он очень редок, кустарников в нем мало, а почва повсюду покрыта опавшими листьями и ветвями, перемешанными с лёссовой пылью. Все это придает ему какой-то монотонный и имеете с тем мертвенный вид {Такие тополевые леса, покрывающие долины многих рек Кашгарии, туземцы называют тограк.}.
В описываемом первобытном лесу, по свидетельству туземцев, живут тигры, кабаны и маралы, а на окраинах его пасутся стада степных антилоп (Gazeila subgutturosa). Селения в нем, по недостатку воды, редки и притом малолюдны; около них водится множество фазанов.
Пройдя от станции версту по почтовой дороге, экспедиция повернула почти прямо на юг и направилась лесом по проселочному пути. Вскоре мы перешли на правый берег помянутого рукава Яркенд-дарьи и миновали обширную поляну, покрытую зыбучим песком, а немного дальше - пашни жителей небольшого селения Пшаксынды. В этом уединенном селении, окруженном со всех сторон первобытным лесом, мы остановились на ночлег близ маленького озерка. Жители селения сначала испугались нас и не показывались, но потом, когда наш проводник из Якка-худука объяснил им, что мы русские, посланные для описания страны и населяющего ее народа, никого не обижаем, - они успокоились и посещали безбоязненно наш лагерь до позднего вечера. Сообщая мне различные сведения о своей лесной стране, туземцы, между прочим, жаловались на недостаток воды для орошения пашен. Уровень рукава Яркенд-дарьи, из которого выведены арыки на их поля, повышается одновременно с разлитием этой реки в июне и июле, когда в воде не встречается уже такой настоятельной потребности для орошения посевов, как ранее - в мае.
Перед вечером мы с удовольствии слушали кукование кукушек в окрестных лесах, напоминавшее нам далекую родину; позднее раздались крики фазанов, сбегавшихся пить к озерку, на котором к тому времени появилось множество плавающих и болотных птиц.
Из селения Пшаксыяды дорога идет сначала лесом, в котором встречались солонцеватые поляны, поросшие приземистым и редким камышом. На них сильно пахло сернистым водородом, выделяющимся в большом количестве из рыхлой солончаковой почвы. На второй половине перехода экспедиция вышла из леса к обширному болоту, называемому Лалмой, и направилась по юго-восточной окраине его, вдоль лесной опушки. Это болото, имеющее овальную форму, простирается с северо-востока на юго-запад верст 60 в длину и до 12 верст в ширину; оно покрыто густым тростником, достигающим местами трех саженей высоты. Среди болота протекает медленно помянутый рукав Яркенд-дарьи -- Угузильде, раздробляющийся на множество ветвей, которые образуют целый лабиринт малых пресных озер и два значительных озера. В высоких и густых тростниках болота Лалмой живут тигры и множество кабанов, а около озерков гнездится масса плавающих и болотных птиц.
На окраинах болота, покрытых низкорослым камышом и сочными солянками, паслись стада овец, принадлежащих жителям соседних селений, и стояли кое-где убогие тростниковые хижины пастухов. Эти последние, при неожиданном появлении экспедиции, тоже испугались ее и попрятались в тростниковые заросли. Я вынужден был послать одного из проводников для успокоения бедных пастухов, которым он объяснил, что мы люди совершенно мирные и никого не обидим. Ободренные его словами, пастухи оставили заросли и возвратились к своим стадам.
В этот день мы разбили лагерь для ночлега на юго-восточной окраине болота, на берегу узкого протока, поросшего высоким тростником. С четырех часов пополудни пыльный туман начал мало-помалу застилать окрестности; солнце, казавшееся через пыльную мглу бледнофиолетовым диском, померкло часа за два до заката, и стало так темно, как в сумерки. Поздно вечером туман постепенно рассеялся и на небе показались звезды.
Еще до появления пыльного тумана мы пытались обозреть болото Лалмой с невысокого тополя, стоявшего на его окраине, но кроме обширных зарослей тростника, казавшихся сплошными, не могли ничего усмотреть на нем. Между тем собравшиеся вечером в наш лагерь пастухи уверяли, что оно покрыто множеством малых озерков и что близ ночлежного места, среди тростника, лежит довольно большое озеро Ак-куль.
Утром, перед выступлением экспедиции, в лагерь зашел один из владельцев стад, пасшихся на окраине болота, и по моей просьбе согласился провести меня с одним казаком на озеро Ак-куль. Пройдя немного от ночлежного места по дороге, мы свернули с нее к болоту и, оставив лошадей на опушке высокого тростника, направились через него к берегу озера. Тропинка привела нас к челноку, стоявшему в конце узкого и глубокого канала. По этому каналу мы выехали в челноке на озеро Ак-куль, имеющее около четырех верст длины и до 400 сажен ширины. Озеро глубоко и содержит пресную воду, пахнущую тростником; в нем живет много рыб, которых туземцы ловят на крюки зимой {По словам туземцев, эти рыбы достигают величины почти человеческого роста. Они принадлежат, по всей вероятности, к тем же видам из семейства карповых, которые живут в Яркенд-дарье.}. К западу от Ак-куля лежит поблизости в тех же тростниках озеро Тевезлик-ак, меньших размеров. Затем, по всему болоту, в особенности в юго-западной части его, рассеяно множество малых пресных же озер, питающихся водою рукава Яркенд-дарьи, который разбивается в болоте на многие ветви, соединяющие образуемые ими озера. Уровень всех этих озер, по рассказам туземцев, заметно повышается во время разлития Яркенд-дарьи.
Экспедиция, пройдя в этот день всю станцию по юго-восточной окраине болота, вдоль опушки девственного леса, миновала на пути два маленькие селения Сыгызлык и Чиган-чон и остановилась на ночлег на берегу арыка, выведенного из небольшого озерка. В этом месте болото Лалмой суживается до пяти верст и усеяно множеством малых озерков, из которых крайние юго-восточные выдаются местами из области тростника и имеют открытые берега. Масса плавающих и голенастых птиц оживляет своим присутствием эту монотонную впадину.
Из лагеря были отчетливо видны отдельные кряжи, простирающиеся к северо-западу, югу и юго-востоку от болота, а вдали, верстах в 60, на северо-западе синел высокий хребет Чили-таг, примыкающий, по словам туземцев, на северо-востоке к горам Кара-тэке. В этом пустынном хребте при Якуб-беке добывали серебро и свинец, но с водворением в Кашгарии владычества китайцев рудники заброшены. У юго-восточного подножья Чили-тага, в местности Хай-барным, находятся обширные развалины, в которых туземцы добывают домашнюю утварь и изредка золотые и серебряные вещи.
К юго-востоку от нашего лагеря простирался любопытный отдельный кряж Калап-таг, необыкновенно узкий и крутой, с сильно заостренным и зазубренным гребнем.
На следующий день, пройдя верст шесть по юго-восточной окраине болота, мы повернули на запад и переправились по узким мостикам через семь широких и глубоких каналов, выведенных туземцами из запруды рукава Яркенд-дарьи, питающего своими водами болото Лалмой. К югу от мостиков сооружена длинная и высокая земляная плотина, запирающая помянутый рукав, который выше нее образует значительное озеро. Оно служит резервуаром для малых оросительных канав, выведенных из нижележащих озерков юго-восточной окраины болота, получающих воду из больших каналов.
Повернув от мостов на северо-запад, экспедиция направилась поперек болота Лалмой по зарослям невысокого тростника, в которых не встречалось ни топей, ни протоков. Из болота, имеющего в этом месте 4 версты ширины, мы вышли на ровную степь и вскоре достигли большой дороги из Кашгара в Аксу, пролегающей вдоль южного подножья отдельного кряжа Окумазар-таг. Пройдя по ней около версты, экспедиция повернула на юг и следовала верст 10 до самого ночлежного места по сухой степи, покрытой кустарниками.
На ночлег мы остановились на западной окраине того же болота Лалмой, на открытом берегу небольшого пресного озерка. К востоку от лагеря простирались заросли тростника, среди которых рассеяно множество малых озерков, соединенных узкими протоками. Над этими озерами беспрестанно носились стаями и в одиночку плавающие и болотные птицы.
Судя по карте, наш лагерь должен был находиться близ устья реки Кашгар-дарья, показываемой на картах притоком Яркенд-дарьи. В действительности же, по собранным мною от туземцев сведениям, Кашгар-дарья теряется в обширном тростниковом болоте, лежащем верстах в 30 к востоку от селения Марал-баши, близ почтовой станции Червак. Это болото выклинивается на юго-восток узкой полосой, не достигающей впадины Лалмой, в которую, однако, притекает из ее оконечности ручеек, впадающий в то самое озерко, где находился наш лагерь. Таким образом, воды Кашгар-дарьи все-таки доходят, хотя и в весьма малом количестве, до Яркенд-дарьи.
С ночлежного места у озерка мы направились к югу вдоль западной окраины болота к оконечности отдельного кряжа Мазар-таг и миновали на пути три плоские песчаные гряды, расположенные на полуострове этого болота; а потом, повернув на юго-запад, пересекли невысокий отрог отдельного кряжа Гумбес-таг. С высшей точки перевала пред нами открылась очаровательная картина на юге и востоке величественная Яркенд-дарья, извиваясь желтой лентой, неслась по своей зеленеющей долине, покрытой на левом берегу низкорослым камышом, а на правом -- непрерывною полосою тополевого леса верст в 15 ширины. За этим лесом желтели на всем видимом пространстве плоские песчаные барханы пустыня Такла-макан, из которых резко выделялась весьма высокая и длинная песчаная гряда Эзыр-таг. На востоке, в густых зарослях тростника блестели, подобно зеркалам, малые озерки, образуемые рукавом Яркенд-дарьи, отделяющимся от нее верстах в 10 от перевала. Далее в долине этой реки, повернувшей почти на восток, видны были отдельный кряж Тузлук и широкая песчаная гряда Цапа-таг. На северо-востоке простирался помянутый выше необыкновенно острый кряж Калап-таг, зазубрины которого с высоты и в профиль казались еще более глубокими, чем с юго-восточной окраины болота Лалмой.
Спустившись с перевала, мы вскоре свернули с дороги и остановились на левом берегу Яркенд-дарьи на дневку. Река лишь за несколько дней до нашего прибытия на нее, 18 июня, стала разливаться и несла большую массу необыкновенно мутной, желтого цвета воды. Ширина ее в том месте простиралась до 40 сажен, а скорость течения -- до 6 футов в секунду. Средняя глубина Яркенд-дарьи была в то время около двух сажен, а в омутах, в которых повсюду замечались водовороты, она достигала пяти сажен.
Река несла столь мутную воду, что ее нельзя было не только пить, но и употреблять на кушанье. Поэтому мы вырыли на низменном берегу большую яму и, соединив ее с рекой узкой канавой, пересыпали эту канаву песчаной плотинкой. Просочившись через песок и отстоявшись в яме, вода стала совершенно пригодною для кушанья и питья.
В день прибытия экспедиции на Яркенд-дарью, около 6 часов вечера, у нас случилось горестное событие: утонул один из нижних чинов конвоя -- ефрейтор Григорьев. Расправляя мешок невода на отмели, обрывающейся круто в омут, он нечаянно оступился и попал в водоворот, но не умея вовсе плавать, показался на несколько секунд на поверхности и исчез бесследно. Из числа находившихся поблизости наших людей лучшие пловцы немедленно бросились в омут для спасения погибавшего и стали нырять, но не могли найти его. До самой ночи и весь следующий день наши люди вместе с проводниками искали в этом омуте и ниже в реке труп несчастного, но, к сожалению, нигде не нашли. Это печальное событие повергло всех нас в уныние, тем более тягостное, что мы не могли даже предать труп земле. Товарищи покойного сделали деревянный крест и водрузили его на берегу против омута, в котором безвременно погиб наш общий любимец.
На дневке я тщательно осмотрел всех наших верблюдов, из которых многие от укушений оводами казались ненадежными для продолжительного пути. Действительно, по осмотре, из 88 верблюдов только 48 были признаны годными под вьюки, которых мы имели 50, а остальные слабыми. Поэтому после непродолжительного совещания мы решили из Яркенда, до которого нам оставалось пройти около 250 верст, повернуть на юго-запад в горы Кун-луня и, выбрав там прохладное место с хорошим подножным кормом, простоять на нем до спадения жаров. Этою мерою, как показали последствия, мы сберегли многих слабых верблюдов, большая часть которых наверное погибла бы на пути по жаркой пустыне между Яркендом и Хотаном в июле и августе.
В день дневки, в 3 часа пополудни, термометр Цельсия показал в тени 37,5°, а температура берегового лёсса в то же время была 63,0°. Наши бедные животные сильно страдали от оводов, появляющихся во множестве в долине Яркенд-дарьи с наступлением жаров; кроме того, их постоянно тревожили мухи, мошки, а по вечерам еще и комары.
Дальнейший путь экспедиция продолжала вверх по долине Яркенд-дарьи. Пройдя немного от места дневки, мы обогнули южную оконечность кряжа Гумбес, у которой находится старинное мусульманское кладбище, расположенное на живописном горном мысе, омываемом с трех сторон рекой и осененном тополевою рощею. От кладбища мы следовали по открытой части долины, поросшей невысоким и редким камышом. Около дороги и по сторонам паслись стада овец и видны были тростниковые хижины пастухов. По уверению туземцев, овцы очень хорошо откармливаются молодым, зеленым камышом, который в Кашгарии в начале лета жнут, сушат на солнце, потом вяжут в снопы и дают понемногу зимой скоту, довольствующемуся круглый год преимущественно подножным кормом. Местами в долине реки встречались площади, покрытые густым и сочным камышом, выросшим на выжженных нарочно туземцами местах.
На левом берегу Яркенд-дарьи долина ее на протяжении первой станции повсюду покрыта камышом, а на правом - тополевым лесом, тянущимся вдоль реки непрерывною полосою от 20 до 30 верст ширины. К юго-востоку от этой полосы простирается пустыня Такла-макан, на окраине которой, сопредельной долине Яркенд-дарьи, по свидетельству сопровождавших нас туземцев, живут дикие верблюды, приходящие по временам к реке на водопой. Те же туземцы утверждали, что в трех днях пути на юг от кряжа Гумбею-таг, в северо-западной окраине пустыни, находятся обширные развалины, называемые Мылыймиин-шаари. Они состоят из остатков глиняных домов, среди которых сохранились древесные пни, обломки разных орудий, черепки глиняной посуды и кости домашних животных. Из этих развалин туземцы добывают медные и чугунные котлы, а также находят в них изредка золотые и серебряные вещи, привлекающие преимущественно искателей, именно: кольца, серьги и различные привески. На раскопки туда ездят исключительно зимой с запасами воды, съестных припасов и фуража для животных по крайней мере на три дня.
Переночевав на берегу маленького пресного озерка с чистой водой, экспедиция продолжала путь по долине, покрытой в начале перехода камышом и изредка маленькими тополевыми рощами, а далее сплошным тополевым лесом, в котором часто встречаются малые песчаные бугры и местами длинные грядки.
На полянах, покрытых низкорослым камышом, стояли тростниковые хижины пастухов, около которых спокойно расхаживали куры и беззаботно играли дети, а вокруг паслись стада овец. Сплошной лес по левому берегу Яркенд-дарьи, начавшийся со второй половины станции, простирается к западу от реки верст на 40 до большой песчаной пустыни, занимающей почти все треугольное пространство между большими дорогами из Кашгара в Яркенд и Марал-баши, а из последнего в Яркенд. Эта безводная пустыня, не имеющая общего названия, покрыта лишь местами крайне скудною кустарниковой растительностью и, по единогласному уверению многих опрошенных мною туземцев, вовсе лишена животной жизни.
На третий ночлег мы остановились на самом берегу Яркенд-дарьи, уровень которой с каждым днем заметно повышался. С крутых ее берегов, подмываемых быстрым течением, поминутно срывались значительные массы земли, производившие своим падением сильный шум, а по реке почти беспрерывно неслись корчи, ветви и целые деревья со скоростью от 4 до 5 футов в секунду.
Флора долины Яркенд-дарьи весьма однообразна: на открытых местах повсюду преобладает камыш (Phragmites communis), к которому присоединяются в небольшом, впрочем, количестве: осока (Grex. sp.), кендырь (Apocynum venetum et A. pictum), ломонос (Clematis оrientalis), рогозник (Typha sp.), солодка (Glyoirrfaiza sp.), ситник (Myriophyllum verticillatum) и несколько видов солянок. Лугов, покрытых разнообразными травянистыми растениями, в ней вовсе нет. Представителями древесной растительности служат только: два вида пустынного тополя (Populus diversifolia et P. pruinosa), образующие леса, джида, или лох (Elaeagnus sp.) и мелколистная ива (Salix microstacfyya), а из кустарников встречаются преимущественно: облепиха (Hippophae stenocorpa), сугак (Lycium ruthenicum) и гребенщик, или тамариск (Tamarix sp.)
Животная жизнь долины тоже очень бедна видами. В безлюдных лесах правого берега живут тигры, кабаны, маралы и степные антилопы. В реке водится много рыб: маринка (Schizostorax argentatus et, S. Biddulphii), османы (Diptychus gymnogaster) и гольцы (Nemachilus yarkandensis) {По рассказам туземцев, рыбы Яркенд-дарьи достигают величины почти человеческого роста, но нам самим не приходилось видеть таких крупных особей.}.
Туземцы прибрежных селений ловят рыбу преимущественно зимой и отчасти весной сетями. Кроме того, в летнюю половину года ее отравляют ядом, закладываемым в пилюли из хлеба, которые разбрасывают в реке. Этот, яд привозится в Кашгарию из Индии и продается в Яркенде.
Летом в долине Яркенд-дарьи появляется множество оводов, комаров, мух и мошек, а также ядовитых паукообразных: скорпионов, каракуртов, фаланг, сороконожек и тарантулов. Путешественникам в это время года следует осмотрительно выбирать места для ночлегов; лучше всего останавливаться на влажных не солончаковых открытых лугах, свободных от всякого сора, лома, древесных ветвей и опавших листьев.
Четвертую станцию по долине Яркенд-дарьи мы прошли также по редкому тополевому лесу, в котором часто приходилось пересекать обширные поляны, покрытые низкорослым камышом; на них встречались, тростниковые жилища пастухов и стада овец. На ночлег мы остановились на берегу длинной и глубокой старицы, верстах в четырех от реки {В этом месте выехал навстречу экспедиции ее геолог К.И, Богданович, успевший совершить длинный путь из Кашгара через хребет Сарыккол к его снеговой группе Мустаг-ата и оттуда через Яркенд к нам навстречу #9.}. Близ ночлежного места на песчаном береговом откосе замечены были свежие следы нескольких тигров, приходивших к старице на водопой. В самой старице мы наблюдали в этот день драку двух водяных ужей (Tropidonotus hydrus), из которых один с рыбкою во рту быстро плавал по поверхности воды, а другой, гоняясь за ним и ударяя его хвостом, пытался отнять у него добычу. Выстрел нашего препаратора в ужей мелкой дробью прекратил их драку; оба они тотчас же исчезли в глубине. Наши люди, опасаясь этих "водяных змей", как они именовали ужей, не решались купаться в станице, несмотря на сильный жар и уверения проводников, что они безвредны.
На другой день экспедиция, повернув круто к западу, прошла опять всю станцию по редкому тополевому лесу, пересекая попрежнему обширные поляны, поросшие редким камышом, на которых также встречались хижины пастухов и стада овец, а в лесу - длинные и узкие песчаные грядки. В этот день мы разбили лагерь для ночлега близ селения Аксак-марал, на берегу многоводного протока из Яркенд-дарьи, называемого Заоке-су или Янги-устэн. Названный проток образовался, по словам туземцев, в 1886 г., когда они прочистили древнее сухое русло, по которому и пошла вода из реки. Он течет верст 50 на север, орошая поля селений Аксак-марал и Шемала, а потом теряется в обширном болоте, лежащем к юго-западу от селения Марал-баши, в котором образует несколько небольших озер.
В селении Аксак-марал мы вышли на большую дорогу, ведущую из Марал-баши в Яркенд, и следовали по ней до этого города. Селение расположено на обоих берегах протока Заоке-су и имеет около 200 жителей. Дома в нем, как и во всех вообще селениях Кашгарии, разбросаны в виде отдельных ферм. Стены домов состоят из частокола, обмазанного снаружи и внутри, глиной, а плоские крыши -- из жердей, покрытых тростником; точно так же сооружены и надворные постройки. Дворы домов, примыкающие к ним садики и огороды окружены живыми изгородями из колючих кустарников. В садиках растут абрикосы, персики и яблоки, а поля засеяны преимущественно пшеницей и отчасти кукурузой.
Через проток Заоке-су, суживающийся в селении до двух сажен, перекинут деревянный мост, под которым он несется со страшной быстротой; берега его в этом узком месте предохранены от размыва деревянной обшивкой.
От селения Аксак-марал экспедиция направилась в Яркенд уже по большой дороге, пролегающей по левому берегу Яркенд-дарьи и удаляющейся от реки не более пяти верст. На ней расставлены путевые знаки (потаи), отстоящие друг от друга около четырех верст. Они состоят из частокола в форме четырехугольных, усеченных пирамид, высотою футов в 20, обмазанных снаружи глиной. Эти знаки поставлены по распоряжению китайских властей вскоре по занятии ими страны после смерти Якуб-бека. Приказав разрушить все его сооружения, кроме мечетей, напоминавшие народу о созидательной деятельности этого замечательного властелина, они не пощадили и прежних путевых знаков, которые были уничтожены и заменены новыми.
Селение Аксак-марал, стоящее в низменной местности, защищено от ежегодных разливов текущей поблизости Яркенд-дарьи высоким земляным валом, который тянется к югу от него вдоль большой дороги почти на 15 верст. К западу же от этой дороги простирается верст на 20 редкий тополевый лес, за которым лежит мертвая песчаная пустыня, носящая против Аксак-марала название Кызыл-кум.
После небольшого перехода от селения Аксак-марал по большой дороге, мы расположились для дневки на берегу обширного временного озера, образовавшегося от разлития Яркенд-дарьи. Выступив из берегов, она наполнила в этом месте своими водами пространную плоскую впадину и образовала таким образом временный водоем около 15 верст в окружности, сообщавшийся с рекой широким проливом.
За время нашего следования по долине Яркенд-дарьи вода в этой реке поднималась постепенно все выше и выше, но полный разлив, по словам туземцев, должен был последовать не ранее начала июля. Жары, достигавшие в это время в долине реки 38,0° Цельсия, были очень тягостны для людей и животных экспедиции. Последним приходилось еще жестоко страдать от оводов, мух, мошек и комаров, не дававших им покоя в течение всего дня. Для избежания крайне утомительных переходов в жаркие часы дня мы обыкновенно вставали на рассвете, выступали с ночлежных мест в 5 часов утра и к 10 часам успевали проходить станцию средним числом в 20 верст.
На пути по долине Яркенд-дарьи нам неоднократно приходилось наблюдать днем, от 12 до 4 часов, слабые прохладные ветры с востока и юго-востока из пустыни Такла-макан. Они дули лишь по временам, через неравные промежутки времени и не долее одной минуты, направляясь, как нам казалось, с высоты под углами от 5° до 10° к горизонту и понижая каждый раз быстро термометр на 2--3 градуса.
Легкие пыльные туманы, господствовавшие почти ежедневно, очень мало умеряли солнечный зной. К вечеру появлялись обыкновенно тонкие облака с запада, закрывавшие на всю ночь небо, но не разрешались ни разу дождем.
От временного озера мы прошли всю станцию тополевым лесом. На первой половине ее встречались местами земляные валы, сооруженные на низменных берегах Яркенд-дарьи для защиты окрестных местностей от наводнений. В конце перехода экспедиция миновала небольшое селение Ала-айгыр с такими же деревянными постройками, как и в Акак-марале, но только дома в нем расположены несколько теснее. Пшеница с полей была уже снята, и ее молотили на плотно утрамбованных площадках, гоняя по разостланному хлебу на кордах быков и лошадей. Перед входом в селение экспедицию встретили почетные старики с аксакалом во главе, предложившие нам обычный дастархан (угощение) из кислого молока, пшеничных лепешек, вареных яиц и абрикосов.
Переночевав на арыке, верстах в пяти от селения Ала-айгыр, экспедиция продолжала путь лесом, в котором пересекла обширную поляну, простирающуюся около 10 верст в длину по дороге и верст шесть в ширину.
На этой поляне, покрытой кое-где небольшими тополевыми рощами, в виде островков, торчали повсюду стволы засохших тополей с опавшими ветвями. По объяснению сопровождавших экспедицию туземцев, лес на помянутой поляне и далее к юго-западу высох от недостатка грунтовой воды, просачивающейся ныне в меньшем, чем прежде, количестве из Яркенд-дарьи. Возвышенные места поляны покрыты лёссовыми буграми, поросшими тамариском и сугаком (Lyciurri ruthenicum), а в низменных местах ее зеленели заросли низкорослого камыша, на которых паслись стада овец окрестных селений и стояли деревянные хижины пастухов.
Перейдя поляну, экспедиция вступила опять в тополевый лес и, переночевав на берегу длинного прибрежного озерка, следовала по редкому молодому лесу, в котором часто встречались лёссовые бугры и торчали повсюду стволы мертвых тополей. На второй половине станции мы миновали небольшое селение Майнэт с деревянными домами.
Добродушные поселяне поднесли нам вареные яйца, лепешки и кислое молоко. Старшина селения, отправившийся провожать экспедицию до ночлежного места, сообщил мне дорогою, что редкий тополевый лес простирается в этом месте к западу от Яркенд-дарьи верст на 50 до песчаной пустыни, которая против Майнэта носит название Сугучаки-кум. Она совершенно безводна и покрыта лишь местами крайне скудною растительностью, а животной жизни в ней вовсе нет. По правому же берегу реки Яркенд-дарья тянется непрерывная полоса тополевого леса шириною от 20 до 25 верст, граничащая на юго-востоке с пустыней Такла-макан.
К югу от селения Майнэт дорога еще одну станцию пролегает по редкому тополевому лесу, в котором также встречалось много лёссовых бугров, поросши" тамариском, и мертвых деревьев, а в низменных местах, орошенных арыками из Яркенд-дарьи, зеленели заросли низкорослого камыша.
В 20 верстах от Майнэта мы разбили лагерь для ночлега у постоялого двора (по-туземному - "лявгер") Авата, расположенного на берегу многоводного арыка из Яркенд-дарьи. Он течет верст 20 на запад и орошает пашни жителей многолюдного селения Мугала (600 жителей), находящегося в 50 верстах к северо-западу от постоялого двора Авата, близ восточной окраины пустыни Сугучаки-кум. По недостатку в окрестностях этого селения воды, обитатели его возделывают землю верстах в 30 к юго-востоку от своего селения и орошают ее из упомянутого арыка. На время полевых работ большинство их переселяется на пашни и проживает в шалашах.
Почва на всем пройденном нами по большой дороге пространстве, начиная от селения Аксак-марал, - первичный лёсс. При обильном орошении она могла бы питать весьма густое население, но проведение из Яркенд-дарьи длинных оросительных каналов потребует очень больших затрат, так как местных рабочих далеко не достаточно. Притом и период разлития Яркенд-дарьи (между 15 июня и 15 июля) не совпадает со временем усиленного орошения полей, которого они требуют еще в мае. Дожди же в описываемой стране выпадают очень редко и несвоевременно, именно в июне и июле, когда большинство хлебных растений уже созрело или созревает. Снега зимой бывает тоже очень мало, и он держится недолго, но холода продолжаются четыре месяца.
Яркенд-дарья на три месяца (декабрь, январь и февраль) покрывается льдом от 15 до 18 дюймов толщины, по которому могут безопасно двигаться в эти месяцы тяжело нагруженные повозки.
В лесной полосе долины Яркенд-дарьи, простирающейся по правому берегу, первые поселения начинаются немного южнее параллели постоялого двора Авата и рассеяны очень редко по девственному прибрежному лесу, населенному кабанами, маралами и антилопами. Тигры же, часто встречающиеся в северных безлюдных лесах долины, в южной населенной ее части уже не живут постоянно, а только изредка забегают с севера.
По рассказам опрошенных мною туземцев, жители наиболее многолюдного селения этой лесной полосы, Мекета, ездят иногда зимой в пустыню Такла-макан на раскопки и добывают там из развалин разные вещи, которые у них можно купить.
К сожалению, по случаю сильного разлива Яркенд-дарьи, сообщение через нее прекратилось, а потому мне не удалось побывать в Мекете и собрать там более точные сведения о развалинах пустыни и добываемых в них предметах.
В селениях, расположенных на большой дороге из Марал-баши в Яркенд, учреждены почтовые станции, помещающиеся в отдельных просторных домах. На станциях содержится по нескольку почтовых лошадей, но экипажей нет. В них вообще очень редко ездят в Кашгарии, так как колесное движение по тамошним дорогам, пролегающим большею частью по весьма рыхлому лёссовому грунту, а местами - по сыпучим пескам, очень затруднительно. Поэтому сообщение в экипажах заменяется в этой стране верховой ездой на лошадях и ослах. Только одни китайские чиновники и купцы предпочитают езду в арбах -- двухколесных, крытых тростниковыми циновками, повозках, на деревянных осях, с весьма высокими колесами. В арбу впрягают от четырех до шести лошадей или ослов, которые едва тащат ее шагом. Тяжести же перевозят исключительно вьючным способом, преимущественно на ослах и только отчасти на лошадях и верблюдах.
Пройдя несколько верст от лянгера Авата, мы оставили позади лес и вступили в открытую страну левого берега Яркенд-дарьи. К западу от дороги все видимое пространство покрыто мелкими лёссовыми буграми, среди которых кое-где растут чахлые тополи, кусты тамариска и торчат стволы мертвых деревьев. За последними приезжают в эту местность дровосеки из Яркенда, истребившие уже совершенно такие же стволы в южной, ближайшей к городу части равнины.
Выйдя утром из леса в открытую местность, мы увидели далеко на западе высочайшую снеговую группу хребта Сары-кол, Муссаг-ата, которая, впрочем, лишь ненадолго предстала пред нами во всем своем невыразимом величии, скрывшись вскоре в легком пыльном тумане.
В описываемой открытой местности мы црошли через маленькое селение Лайлык с деревянными домами, которых далее к югу нигде уже не встречали.
Переночевав на крутом берегу Яркенд-дарьи, разлившейся выше Лайлыка версты на две в ширину, экспедиция продолжала путь по той же открытой равнине. По обе стороны дороги стали встречаться поля и временные жилища яркендских хлебопашцев. По недостатку земли в густонаселенном Яркендском оазисе, часть его жителей занимается земледелием на этой равнине, переселяясь сюда на время полевых работ.
Кровом им служат тростниковые хижины с небольшими двориками, обнесенными изгородями из прутьев. В этой временно населенной местности замечалась повсюду оживленная деятельность: в одних местах жали пшеницу, в других молотили, гоняя по разостланному хлебу на кордах быков, в третьих веяли обмолоченный хлеб. По дороге тянулись вереницы ослов, увозивших в Яркенд собранное зерно и солому, а также дрова, нарубленные дровосеками из сухих стволов в соседней северной части равнины; навстречу нагруженным ослам шли вереницы порожних - за хлебом и дровами.
К описываемой прибрежной равнине подходит очень близко песчаная пустыня с запада, выдающаяся в нее несколькими узкими мысами, оконечности которых пересекает большая дорога. По правому же берегу Яркенд-дарьи, текущей верстах в пяти от дороги, тянется попрежнему непрерывная лесная полоса шириною около 20 верст.
В конце перехода экспедиция миновала селение Терек-лянгер с глиняными домами, рассеянными очень редко по оазису. Дворы домов со всеми надворными постройками обнесены прямоугольными глиняными стенками, к которым примыкают такие же садовые ограды. У зажиточных поселян глиняными стенками окружены не только дворы и сады, но и прилежащие к ним поля. По числу таких оград, окружающих весь земельный участок владельца, можно судить о благосостоянии жителей селения.
В каждом селении, как бы оно ни было малолюдно, есть непременно мечеть и около нее пруд (бостан), обсаженный деревьями, в котором правоверные туземцы совершают омовения. Пруды, осененные деревьями, встречаются и на окраинах некоторых селений у дорог, служа местами отдохновения для путников, застигнутых жарою в дороге. Впрочем, обитатели Кашгарии очень привычны к перенесению зноя: мы неоднократно с изумлением наблюдали, как они в конце июня и в первой половине июля, когда лёсс на дороге нагревался до 65° Цельсия, проходили по такой раскаленной почве целые станции без всякой обуви.
От селения Терек-лянгер а дорога до самого Яркендского оазиса пролегает по густонаселенной и хорошо выделанной местности. На этом протяжении (45 верст) мы прошли через три многолюдные селения - Ажикты, Тагарчи и Аката, растянувшиеся длинными полосами вдоль дороги. Дома в них рассеяны в виде отдельных ферм и только в селении Ажикты, имеющем базар, теснятся в центральной части, образуя узкую базарную улицу.
Большая дорога в этой густонаселенной местности обсажена пирамидальными тополями, защищающими путников в летнее время от солнечного зноя. На полях, кроме кукурузы и пшеницы, значительная часть которой была уже снята, часто встречались полосы прекрасного льна, возделываемого в Кашгарии преимущественно для семени. Из последнего приготовляют масло для пищи и освещения, а волокно употребляют исключительно на веревки; полотна же из него вовсе не ткут.
3 июля около полудня мы достигли наконец обширного Яркендского оазиса, северная окраина которого отстоит около 8 верст от городской стены. Дома на окраине оазиса рассеяны довольно редко и сплочиваются только на базарах, но по мере приближения к городу, расположенному в центральной его части, расстояние между домами уменьшается, и около городской стены они образуют уже местами тесные улицы.
Верстах в двух от города экспедицию встретила депутация от наших торговцев в Яркенде с аксакалом Насыр-Джаном-ходжою во главе, приготовившим для нас квартиру в отдельном загородном доме. В этом доме, отстоящем в версте от города, мы расположились с большим удобством, пользуясь тенистым садом и чистым прудом для купанья.
Комментарии
#7. Хребет Сары-кол, на современных картах называемый Кашгарскими горами, принадлежит системе Кунь-луня (см. комментарий 21).
#8. Основное оседлое население Кашгарии составляют уйгуры, принадлежащие к юго-восточной ветви тюркских народов.
Упоминающиеся Певцовым здесь и далее "суниты" и "шииты" являются представителями двух враждующих между собой основных религиозных течений в исламе.
#9. К.И. Богданович сделал два пересечения малоисследованного горного хребта Сары-кол, принадлежащего системе Кунь-луня, одно - по линии Янги-Гиссарт - озеро Малый Каракуль, по дороге к горной группе Мустаг-ата, второе на обратном пути: от верховья реки Тагарма к городу Яркенду. В результате был выяснен литологический и петрографический состав пород, слагающих хребет, и общий характер тектоники этой области.
В наивысшей части хребта - горной группе Мустаг-ата - Богданович открыл и исследовал мощные ледники, покрывающие ее вершины, и этим опроверг существовавшее до тех пор мнение о том, что на этих горах будто бы имеются лишь очень незначительные скопления фирна. Один из самых больших ледников, спускающийся с западного склона Мустага, Богданович назвал именем Пржевальского.
Огромный интерес и научную ценность представляют результаты геологического изучения Богдановичем долины Тоюна в Тянь-шане. Еще в 1856 г. исследования П.П. Семенова-Тян-Шанского доказали несостоятельность гипотезы Гумбольдта о якобы вулканическом происхождении и современном вулканизме Тянь-шаня. Однако довольно долго еще жили представления о существовании в Тянь-шане отдельных вулканических областей, играющих заметную роль в его орографии. Дальнейшее изучение этой крупнейшей горной системы русскими учеными постепенно сокращало мнимые территории вулканизма в Тянь-шане. Тем не менее, в период снаряжения Тибетской экспедиции еще существовало предположение, что такой, уже единственной в Тянь-шане, вулканической областью является долина Тоюна. Крупнейший русский геолог И.В. Мушкетов, председательствовавший тогда в Отделении физической географии Русского Географического общества, в своих научных указаниях геологу экспедиции Богдановичу писал: "что касается долины Тоюна, то, несмотря на посещение ее многими путешественниками, до сих пор остается невыясненным характер ее замечательной вулканической области, впервые указанной Столичкой. Очевидно, массовые выходы вулканических пород здесь нарушают правильность тяньшанских складок и производят, так оказать, орографическую путаницу".
"Внимательное изучение этой интересной и для Тянь-шаня почти единственной потухшей вулканической области не только разъяснило бы значение этого рода образований для орографии данной местности, но и вообще для Тянь-шаня..." {Известия Русского Географического общества, т. XXV, 1889 г., стр. 421. Приложение к письму К.И. Богдановичу.}.
Обстоятельные исследования, проведенные Богдановичем в районе Чатыр-куля и далее на юг по южному склону Тянь-шаня, позволили ему сделать следующий, весьма интересный, вывод:
"Если принять во внимание: а) распространение вулканических пород Тоюна только на площади третичных отложений между Туругартом и Кок-таном и б) однообразную дислокацию вулканических пород и третичных песчаников, то из всего изложенного само собою вытекает: 1) что самый факт появления здесь вулканических пород вызван широкой дислокацией, обусловившей уступный характер южного склона Тянь-шаня; и 2) что выходы вулканических пород не имели никакого существенного значения на орографию данной местности, главнейшие (подчеркнуто нами.- Я.М.) черты которой зависят от расположения древних пород" {Известия РГО, т. XXV, 1889 г. Письмо профессору И.В. Мушкетову от 4 августа 1899 г., стр. 420.}.
