Путешествие в Кашгарию и Кун-Лунь
Михаил Васильевич Певцов
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ОТ КУРЛИ ДО УРУМЧИ (Часть 2)
Следование экспедиции до селения Ушак-тал.-- Встреча с китайскими солдатами.-- Нефритовый монолит в Ушак-тале.-- Переход через пустыню между Ушак-талом и Токсином.-- Неожиданное прибытие в отрицательную низменность.-- Очерк Турфановой впадины.
11 ноября мы сняли лагерь у переправы и, миновав китайскую цитадель, оставили позади Карашар. От городской заставы большая дорога в Урумчи ведет по юго-восточной окраине оазиса с разбросанными на обширном пространстве домами, принадлежащими большею частью дунганам. Около домов лишь изредка видны купы ильмовых деревьев и маленькие сады, а большинство ферм вовсе не осенено деревьями и не имеет ни садов, ни оград, напоминая по внешнему виду сараи, стоящие одиноко среди необозримых полей. К юго-востоку от дороги простирается обширная невозделанная степь, в которой лишь кое-где приютились немногие фермы.
Пройдя верст восемь по окраине оазиса, мы, за последними его фермами, вступили в солончаковую местность, покрытую малыми плоскими буграми, и следовали по ней около семи верст; затем, обогнув с северо-запада обширное болото, поросшее тростником, вступили в густые заросли чия и шли по ним до самого ночлежного места на ручье Кара-булак. Этот многоводный ручей представляет рукав соседней речки Тавельгу и впадает в соленое озеро Тогры-куль, лежащее в помянутом болоте. К юго-западу от озера в том же болоте возвышается в виде длинного острова гряда песчаных холмов.
На другой день утром мы увидели на севере ближайший к дороге кряж Тянь-шаня, скрывавшийся ранее в пыльной мгле. Против ночлежного места он носит название Таш-кар, а далее на восток -- Цаган-тюнге.
От рукава Кара-булак экспедиция шла по зарослям чия до пикета Тавельгу, расположенного на речке того же названия, выпускающей этот рукав в озеро Тогры-куль и разделяющейся близ пикета снова на три рукава. Слившись южнее, они образуют значительную речку, впадающую в соленое озеро Тавельгу-куль около шести верст в окружности, которое лежит верстах в 15 к юго-востоку от пикета. Далее дорога пролегает большею частью по зарослям чия и смешанному лесу из тополя и ильма до маленького селения Тагарчи, расположенного на арыке из речки Тавельгу, а от него до следующего такого же селения Чукур по пустынной, щебневатой равнине.
На пути из селения Тагарчи нам стали встречаться китайские солдаты, шедшие группами по нескольку человек с тяжелыми ношами съестных припасов и кухонных принадлежностей. То был авангард двух китайских лянцз (батальонов), передвигавшихся из Урумчи в город Куча в числе около 500 человек. Отряд растянулся по дороге группами верст на семь, и только в хвосте эта беспорядочная вереница замыкалась двумя колоннами, человек по 100 в каждой. Позади отряда тянулся обоз на арбах, тяжело нагруженных разным имуществом и ружьями, которых солдатам не дают на руки в походе, а везут вместе с амуницией и патронами в обозе. Солдаты имели при себе только длинные бамбуковые пики, которые несли на плечах, исключая следовавших впереди с тяжестями. В обозе ехали в крутых повозках оба начальника лянцз и семейства офицеров, находившихся впереди при лянцзах верхами.
Солдаты проходили в этот день длинную станцию между селением Ушак-тал и пикетом Тавельгу в 40 верст. Некоторые из них сильно проголодались в дороге и просили нас убедительно дать им хлеба. Наши люди раздавали им лепешки, которые они ели с жадностью, жалуясь на то, что за отпускаемые на продовольствие деньги не могут покупать в пути достаточно съестных припасов, а казенных не полагается.
Маленькое селение Чукур, в котором мы расположились на ночлег, стоит на речке того же названия, поросшей по берегам тополем, ильмом и густыми зарослями кустарников. На полях его, с которых не везде еще была снята кукуруза, препаратор экспедиции видел множество фазанов, но так несчастливо стрелял в этот день, что убил всего 7 штук, выпустив 30 зарядов. Из селения Чукур дорога направляется по пустынной щебне-дресвяной равнине, окаймленной с севера хребтом Цаган-тюнге, а с юга -- плоской высотой и покрытой тощим кустарником. На 13-й версте экспедиция пересекла глубокое древнее ложе речки Ушак-тал, переместившейся версты на три к востоку, а затем самую речку. В двух верстах от последней мы достигли многолюдного селения Ушак-тал и на северной окраине его разбили лагерь для дневки.
В Ушак-тале, расположенном на большом арыке из речки того же названия, считается около 400 жителей, в том числе 320 дунган, 60 чанту и 20 китайцев. Почва оазиса очень плодородна, но садов в нем мало: дунгане предпочитают плодам овощи, которые повсюду разводят в изобилии. В самом селении, около большой дороги, лежит массивный нефритовый монолит, который был добыт в Кун-луне еще в прошлом столетии и отправлен, как редкость, в Пекин. Но в пути, во время прибытия транспорта в селение Ушак-тал, там было получено известие о смерти китайской императрицы. По этой причине чиновник, сопровождавший транспорт, задержал его в Ушаке-тале и послал донесение в Урумчи, испрашивая указания, следует ли ему продолжать путь по случаю траура. Оттуда было получено приказание оставить камень в Ушак-тале, где он лежит до настоящего времени. Проживающие в этом селении китайцы говорили нам, что многие из их соотечественников, проезжавшие через Ушак-тал, пытались отбивать от него куски и испортили немало молотов, топоров и ломов, но все попытки были безуспешными. Геологу экспедиции К.И. Богдановичу удалось, однако, своим превосходным молотом отбить от этого знаменитого монолита несколько маленьких кусочков.
Севернее Ушак-тала, верстах в шести, простирается в восточно-западном направлении помянутый выше передовой кряж тяньшанской системы -- Цаган-тюнге. Южный склон его, обращенный к равнине, очень крут, скалист и бесплоден; только немногие лощины и ущелья его покрыты скудной травянистой растительностью и осенены изредка одинокими деревьями и купами ильма или тополя. Описываемый кряж окаймляет с юга обширную междугорную равнину Цаган-тюнге, или Алгой, простирающуюся с лишком на пять дней пути в длину и на один день пути в ширину. По ней протекает в северо-восточном направлении речка Алгой, иссякающая на пути, и встречаются местности с хорошими пастбищами. В одной из них, называемой Цаган-тюнге и отстоящей верстах в 30 к северо-востоку от Ушак-тала, находится ставка цзасака хошутов Далан-тая. Из нее есть прямая горная дорога в Урумчи, ведущая через весьма трудный перевал Ха-даван и доступная только для одиночных всадников да ослов с легкими вьюками.
От Ушак-тала до селения Токсун почтовая дорога на протяжении 150 верст пролегает по весьма пустынной местности, очень затруднительной для передвижения больших караванов. Подножный корм на этом участке дороги повсюду плох даже для верблюдов, воды недостаточно, а топлива почти вовсе нет. На всем указанном протяжении находится только один маленький выселок Кюмыш, где можно купить немного фуража, топлива и съестных припасов для людей по весьма высоким ценам. На почтовых же пикетах, которых пять, цены на эти предметы баснословные. Караваны перед вступлением в описываемую безжизненную пустыню останавливаются обыкновенно на некоторое время в Ушак-тале или Токсуне, чтобы животные могли запастись силами для предстоящего трудного пути поперек пустыни и покупают в названных селениях фураж, съестные припасы и даже дрова на дорогу.
Из Ушак-тала экспедиция направилась по дресвяной равнине, покрытой на протяжении первого перехода кустарниками: саксаулом, реомюрией и изредка караганою. На второй половине перехода южнее дороги тянется плоская высота Эгерчи, еще далее к югу от дороги простирается длинный степной кряж Кугушин-таг, а за ним в туманной дали синел высокий хребет Синьир, связующий, по рассказам туземцев, горы Курук-таг с другим восточным отрогом Тянь-шаня -- Чоль-тагом, направляющимся южнее селений Токсун и Люкчун.
Растительность пустыни, по мере удаления от Ушак-тала в ее глубь на восток, становится все скуднее и скуднее. В окрестностях первого пикета Синь-цзань-цза, у которого мы ночевали, подножный корм даже для верблюдов весьма посредственный, а для лошадей очень плох, и притом вода в колодце, имеющем 30 сажен глубины, солоноватая.
На следующий день мы продолжали путь по той же пустынной равнине, становящейся к востоку еще более бесплодною. На юге был ясно виден степной кряж Кугушин-таг, тянущийся верстах в 25 от дороги, а верстах в 60 от нее в той же стороне обозначался в неясных очертаниях хребет Синьир.
Следуя почти в западном направлении, мы постепенно приближались к окраинному кряжу Цаган-тюнге, который на втором переходе от Ушак-тала значительно понижается и уклоняется к юго-востоку. На 20-й версте от пикета экспедиция вступила в низкие горы этого кряжа, состоящие на южном склоне его из тесного строя сопок, и, пройдя среди них версты две по узкой, извилистой долине, остановилась на ночлег близ почтового пикета Кара-кысыл в весьма пустынной местности.
От названного пикета дорога медленно поднимается по весьма узкой и извилистой долине на гребень кряжа, с которого спуск на север несравненно круче подъема с юга. С вершины плоского перевала она вскоре вступает в ущелье, довольно глубоко врезавшееся в горы, и быстро спускается по нему на широкую пустынную долину Экын-сай, представляющую продолжение помянутой междугорной долины Цаган-тюнге. С севера эта долина окаймлена весьма широким хребтом Борто-ула, носящим на востоке последовательно названия Аргый и Чоль-таг, а с юга -- пересеченным нами хребтом, называемым в восточной части Кара-кысыл-таг.
Пройдя верст 18 по долине Экын-сай в восточном же направлении, мы достигли выселка Кюмыш и разбили около него лагерь для ночлега. В этом уединенном поселении, расположенном на источнике, проживает всего шесть семейств дунган и чанту. К северо-западу от него простирается небольшая плоская высота, на восточной оконечности которой находится мазар хазрет-султана Кюмыша -- чтимого мусульманами святого, и при нем живет несколько шейхов. К югу же от выселка простирается вдоль долины глубокое сухое русло небольшой речки, наполняющееся водой только после таяния снега в горах и выпадения дождей. Подножный корм для верблюдов в окрестностях выселка посредственный, а для лошадей очень плохой. Мы должны были покупать для них мелкую солому по 50 коп. за пуд и люцерну по 6 коп. за маленький сноп, весом не более трех фунтов.
Между выселком Кюмыш и пикетом Ага-булак на протяжении 44 верст дорога пролегает по безводной местности. Поэтому мы выступили из помянутого выселка после раннего обеда с запасом воды для людей и направились на северо-восток почти поперек долины Экын-сай. На востоке, верстах в 30 от него, видна была оконечность хребта Кара-кысыл-таг, а верстах в 70 -- оконечность хребта Кугушин-таг. Пустынная долина, по которой мы шли до вечера, пересекается изредка сухими руслами, направляющимися с северного окраинного хребта Аргый в сухое ложе помянутой речки. В сумерки мы вступили в узкую долину этого хребта и остановились на ночлег среди пустынных сопок, почти вовсе лишенных растительности. Южный склон хребта Аргый, подобно такому же склону Кара-кысыл-таг, очень отлог и слагается из сопок.
От ночлежного места экспедиции поднималась постепенно на хребет по узкой извилистой долине и миновала пикет Узьме-дянь, на который воду привозят за семь верст из источника.
От пикета дорога еще прихотливее извивается между пустынными сопками и почти незаметно восходит на весьма плоский гребень хребта Аргый. Спуск с него на север сначала тоже очень отлог, потом становится круче, а узкая долина, по которой направляется дорога, все глубже и глубже врезается в горы, переходя наконец в ущелье. Боковые же холмы превращаются в высокие скалистые массивы, почти повсюду обнаженные и угрюмые. В этих пустынных горах должны, однако, встречаться, хотя изредка, источники и растительность, иначе в них не могли бы жить горные бараны, которых мы неоднократно замечали на соседних скалах. Один из них -- великолепный самец (Ovis Polii) -- пал от пули нашего препаратора.
В 12 верстах от вершины перевала мы достигли весьма глубокой и мрачной части ущелья, в которой расположен почтовый пикет Ага-булак, приютившийся под скалой, близ источника. В этой мертвой теснине, в которую едва проникают солнечные лучи, мы остановились на ночлег у пикета. Отвесные, угрюмые скалы темного цвета, усиливающие еще более вечный сумрак описываемой теснины, придают ей невыразимо печальный характер. Слабые звуки раздаются в ней резким эхом, а сильные оглушают.
В этой безжизненной теснине вовсе нет ни подножного корма для животных, ни топлива. Мы должны были покупать у проживающих на пикете китайцев солому для верблюдов и лошадей по рублю, а саксауловые дрова по 80 коп. за пуд. Проходящие караваны, для избежания таких непомерных расходов, запасаются фуражом и даже дровами в Токсуне или в Ушак-тале.
От пикета мы шли около версты в полутьме по мрачному коридору, имеющему от 3 до 5 сажен ширины, с отвесными стенами до 50 сажен высоты. Со дна его, сплошь усеянного камнем, видна только узкая полоска небесного свода. Далее к северу мрачная теснина постепенно расширяется, и взором путника, удручённого пребыванием в этой унылой пропасти, открываются понемногу все более и более обширные ландшафты. Падение теснины, достигающее на первых двух верстах от пикета приблизительно пяти сажен на 100, становится меньше; вместе с тем уменьшается высота окрестных гор, и в ущелье начинают входить местами побочные теснины. С 13-й версты оно уже значительно расширяется; окрестные горы становятся много ниже, и на них появляются местами песчаные наносы с севера; а дно ущелья из каменистого переходит в песчаное.
Пройдя 15 верст, мы остановились на ночлег в долине, на берегу ручья, выходящего немного выше на дневную поверхность. Для лошадей опять пришлось покупать почти по той же цене солому на ближайшем пикете Су-баши, где достали и дров по 40 коп. за пуд.
Спускаясь от ночлежного места довольно быстро по пустынной долине, экспедиция в четырех верстах от него миновала пикет Су-баши, расположенный немного ниже северного подножья хребта Аргый. Этот весьма широкий хребет, простирающийся в восточно-западном направлении и носящий на востоке название Чоль-таг, во многом аналогичен с пересечённым нами ранее тоже пустынным хребтом Кара-кысыл-таг. Южные склоны обоих хребтов, состоящие из тесного строя мелких, куполообразных гор, отлоги, а северные, слагающиеся из грандиозных горных массивов, несравненно круче южных и изборождены сумрачными ущельями, которые в особенности глубоки в северном склоне хребта Аргый.
Миновав почтовый пикет Су-баши, караван поднялся из долины на плоское предгорье хребта, покрытое изредка отдельными высотами, и направился к северо-востоку. По этому предгорью, имеющему весьма значительное падение, в особенности на первых семи верстах, мы быстро спускались верст 16 до самого оазиса Токсун. С прибытием в него не только люди, но и все животные каравана заметно оживились после трудного перехода через безжизненную пустыню в 150 верст ширины.
В центральной части оазиса, на берегу широкого арыка, мы разбили лагерь для дневки. Геолог экспедиции К.И. Богданович в час пополудни сделал наблюдение по термобарометру, показавшему совершенно неожиданно температуру кипения воды 100,35°, что нас очень изумило. Я немедленно открыл и повесил свой ртутный барометр Паррота, который показал давление 775,2mm; на другой день, 23 ноября, в час пополудни, он поднялся до 776,7mm, a в 9 часов вечера -- до 777,4mm. Термометр в те же часы показывал температуры кипения, соответствовавшие, по исправлении постоянной поправкой, высотам барометра. Между тем погода стояла теплая, температура воздуха днем была значительно выше 0°, достигая около 4 часов почти 6,0° по Цельсию; с юго-запада дул легкий ветерок и гнал оттуда по временам кучевые облака. Поэтому никак нельзя было полагать, что мы находимся в области барометрического максимума, сопровождающегося в это время года в Центральной Азии обыкновенно низкой температурой воздуха, безоблачным небом и по временам слабыми северо-восточными или восточными ветрами. Основываясь на этом, мы пришли к заключению, что спустились, по всей вероятности, в отрицательную низменность, притом совершенно неожиданно. Впоследствии вычисление высоты оазиса Токсун, определенной из четырех наблюдений, показало, что он действительно лежит на 50 метров, или на 164 фута, ниже уровня океана {Это вычисление было сделано председательствующим в Отделении географии математической А.А. Тилло вскоре по возвращении экспедиции по соответственным наблюдениям ближайших метеорологических станций в Верном и в Зайсане, а также по изобарной карте Азии, составленной для времени определения высоты по наблюдениям 28 станций, и наконец по нормальному давлению того времени на уровне моря в 770mm. В октябре 1889 г. Турфанскую котловину посетили наши путешественники, братья Грумм-Гржимайло, по определению которых селение Люкчуа, лежащее на восточной окраине этой котловины, находится ниже уровня океана тоже на 50 метров.}.
К вышеизложенному следует еще добавить, что оазис Токсун, в котором мы делали наблюдения, занимает не самую углубленную местность котловины, а возвышается над этой местностью, вероятно, не менее нескольких десятков футов #50. Действительно, через селение Токсун протекает речка Сунын-баши, имеющая довольно быстрое течение, и теряется, по рассказам туземцев, верстах в 50 к востоку от того места, где мы стояли, в обширной плоской впадине, называемой Асса. Эта солончаковая впадина, простирающаяся до 60 верст в длину и до 30 в ширину, представляет, судя по объяснению туземцев, по всей вероятности, дно обширного высохшего озера, покрытое местами смешанным лесом из тополя и ильма, зарослями кустарников и камыша, местами обнаженными песчаными буграми. Летом в ней господствуют невыносимые жары, и она остается в это время года необитаемой, а зимой пасутся многочисленные стада овец, принадлежащие жителям соседних селений Токсун и Люкчун.
После того как мы убедились, несомненно, в существовании в описываемой местности весьма глубокой впадины, для нас стали понятными уверения туземцев многих отдаленных от нее пунктов Кашгарии и Джунгарии, что самые сильные жары в этой части Центральной Азии бывают в Турфанском округе. Такие уверения приходилось неоднократно выслушивать от туземцев не только нам, но и другим путешественникам по Центральной Азии. Не подозревая существования в Турфанском округе столь глубокой впадины, я относился с недоверием к рассказам туземцев о невыносимых летних жарах в Турфане и его окрестностях. Мне казалось, что в этой местности, лежащей у самого подножья снегового хребта, следовательно на значительной высоте над уровнем моря, напротив, лето должно быть умеренное. Результаты наших барометрических наблюдений в Токсуне, однако, подтверждают до некоторой степени господствующее убеждение туземцев о чрезмерном летнем зное в Турфанском округе {О силыных летних жарах в Турфанском округе свидетельствовал еще в конце X века и. э. посол китайского императора Тхай-цуна -- Ван-Янь-дэ, по донесению которого жители этой страны укрываются от жаров в подземелья, а птицы в самый зной не могут летать.}.
Обширная междугорная котловина, в которой находятся город Турфан и многолюдные селения -- Люкчун, Пичан и Токсун, окаймлена с севера второстепенным кряжем Тянь-шаня -- Джаргезом, а с запада -- главным хребтом этой системы, представляющим на пути из Токсуна в Урумчи плоское поднятие, увенчанное по гребню низким, насажденным кряжем. С юга описываемую котловину окаймляют помянутый восточный отрог Тянь-шаня Аргый, называемый в восточной части Чоль-таг. Северный склон этого весьма широкого отрога, как выше замечено, несравненно круче южного и прорезан мрачными ущельями, а гребень его, возвышающийся весьма немного над южной пустынной равниной, поднимается очень высоко над дном описываемой котловины. По свидетельству туземцев, хребет Чоль-таг в восточном направлении постепенно понижается и оканчивается в четырех днях пути на юго-восток от Пичана близ селения Чиктын. В шести днях пути от Токсуна в том же направлении с ним сочленяется хребет Синьир, подходящий к нему с юго-запада.
Наконец с восточной стороны рассматриваемая котловина замыкается невысоким северо-восточным отрогом Чоль-тага, примыкающим, как видно из маршрута братьев Грумм-Гржимайло, к Тянь-шаню.
Турфанская котловина простирается до 140 верст в длину и до 40 верст в ширину. В ней находятся: окружной город Турфан, расположенный на северной окраине помянутой впадины Асса, многолюдное селение Люкчун близ восточной оконечности той же впадины, такое же селение Пичан, отстоящее верстах в 35 к северо-востоку от Люкчуна, и, наконец, селение Токсун в западной части котловины.
Оазис Токсун, принадлежащий Турфанскому округу, простирается по обоим берегам речки Сунын-баши и занимает площадь около 180 квадратных верст. Дома в нем, исключая центральной части, разбросаны в виде отдельных ферм на обширном пространстве, в особенности на окраинах, где расстояния между ними достигают местами двух верст. Перегнойная почва оазиса дает средние урожаи пшеницы около сам-15, кукурузы сам-30, а пшена сам-70. Хлопковые плантации весьма обширны и доставляют продукт очень хорошего качества. Садов в оазисе мало, но плоды хороши, особенно виноград.
Пашни и сады в Токсунском оазисе орошаются посредством арыков, выведенных из реки Сунын-баши, и из подземных оросительных каналов, называемых керизами, которые приносят в оазис горную воду с южного склона Тянь-шаня. На полуденном, весьма широком и пологом предгорье хребта Джаргез вырыты по направлению его падения линии колодцев, находящихся от 5 до 20 сажен друг от друга. Эти линии имеют от 300 до 500 сажен длины, а самые колодцы, открытые сверху, -- от 2 до 10 сажен глубины. Все колодцы одной линии соединены между собой на водоносном горизонте, совпадающем с дном, подземными галлереями около шести футов высоты и трех футов ширины, причем ни колодцы, ни галлереи не имеют никакой обшивки. Благодаря твердости грунта, такие сооружения оказываются возможными, хотя и бывают, по словам туземцев, нередко несчастья с людьми при устройстве керизов. Колодцы начинают рыть сначала внизу, близ подошвы предгорья, смежной с северной границей оазиса, где глубина их не превосходит двух сажен. Если в каком-нибудь нижнем колодце покажется жила, то роют следующий, более глубокий, колодец выше на предгорье, потом третий, четвертый и т. д., увеличивая постепенно глубину верхних колодцев, и наконец соединяют все колодцы одной линии подземными галлереями.
Керизы устроены только на предгорье северного хребта Джаргез, а на предгорье южного хребта Аргый, обращенном к описываемой котловине, мы не замечали этих сооружений.
По собранным мною от туземцев сведениям, южный склон Тянь-шаня к востоку от меридиана Урумчи вообще очень беден водою и растительностью. С него не только не стекает ни одна значительная речка, но и ключи на нем редки. Чахлые лиственные деревья встречаются лишь по берегам весьма немногих ручьев, а хвойных вовсе нет. Травянистая растительность на южном склоне хребта тоже очень скудная. Северный же склон, в противоположность южному, обильно орошен, покрыт местами хвойным лесом, а по ущельям -- лиственным, множеством кустарников и роскошной травянистой растительностью.
В центральной части Токсунского оазиса находится небольшая цитадель, в которой расположена лянцза китайских солдат и проживает китайский чиновник -- сборщик базарных пошлин. В цитадели находится маленький китайский базар, а возле него большой туземный базар, около которого сплоченные дома оазиса образуют несколько улиц. Во всем оазисе считается около 10 000 жителей, большая часть которых чанту; дунган в нем, как и во всех вообще поселениях Турфанского округа, мало, а китайцев еще меньше.
Окружной город Турфан, отстоящий верстах в 60 к северо-востоку от Токсуна, славится обширностью своих хлопковых плантаций, дающих лучший сорт хлопка, и виноградом, из которого приготовляется прекрасный мелкий, зеленого цвета изюм, известный под названием "кишмиш". Хлопок и изюм из Турфанского округа вывозятся в большом количестве к нам, в Россию. Землю в Турфанском оазисе орошают исключительно посредством керизов, доставляющих, однако, не вполне достаточное количество воды. К северу от Турфана, в тяньшанских горах, добывается много каменного угля, служащего почти единственным топливом в этом оазисе.
Многолюдные селения Турфанского округа Пичан и Люкчун также известны своим хлопком и изюмом, не уступающими по качеству турфанским.
Комментарии
#50. Как мы уже упоминали во вступительном очерке к этой книге (стр. 32), в 1883 году Русским Географическим обществом была снаряжена экспедиция под начальством В.И. Роборовского, которая обследовала Турфанскую впадину и установила в ней метеорологическую станцию. По измерениям В.И. Роборовекого наиболее пониженное место этой впадины занимает озеро Боджанте, лежащее на 130 м ниже уровня океана. Некоторые современные карты указывают для самой пониженной части Турфанской котловины отметку --298, что безусловно является неправильным. Новейшие определения абсолютной высоты Турфанской впадины дают наиболее точную отметку наинизшей точки ее дна равную --154 м.
