Под небом древних пустынь
Источник: Шнейдеров Владимир Адольфович. Под небом древних пустынь. Государственное издательство детской литературы Министерства просвещения РСФСР, Москва, 1961 г.
***
Видение пустыни
— Вода! Вода!
Перед нами действительно вода. Она прекрасно видна с вершины увала, на который мы сейчас выбрались из предательской сырой низины, когда-то, вероятно, еще не так давно, служившей руслом одного из рукавов реки.
Вода разлилась перед нами широким сверкающим озером, опоясав голубым поясом всю пустыню. За струями горячего воздуха, плывущего вверх от раскаленных камней, устилающих землю, отчетливо видны утопающие в воде невысокие скалистые коричневые острова и группки зеленых растений, похожие на купы тростника, отражающегося в воде.
— Что это такое?
— Откуда здесь вода?
Может быть, Айран-Куль вовсе не уходил с этих мест? Или, как Лобнор, после перекочевки он возвращается обратно на старое место?
Догадок много, но не в этом дело. В конце концов, это не так уж важно. Главное в том, что вода совсем близко. До нее каких-нибудь пять — семь километров. Надо скорей готовить машины, нажимать на педали и мчаться к берегу, чтобы выкупаться, смыть с себя засохшую глину.
Но вместо этого операторы спешно готовятся к съемке. Ассистенты лихорадочно свинчивают алюминиевые трубы — впервые в ход пускается сборный высокий штатив для съемок с верхних точек.
— Скорей! Скорей! Оно может исчезнуть!
— Кто? Озеро?
— Нет! Видение! Оно очень неустойчиво и может в любую минуту исчезнуть!
Да, озеро, вода, скалистые острова, зеленые группки тростников — всего этого в действительности нет. Все это лишь видение, оптический обман, иллюзия, мираж пустыни.
Мне приходилось видеть миражи не раз. Я наблюдал их и в Аравии, и в Монгольской Гоби, и в наших Кара-Кумах. Но такого правдоподобного миража, какой сейчас предстал перед нами, я еще никогда не видел. Никаких сомнений в реальности развернувшейся картины нет. Надо скорее снимать, пока видение не исчезнет. Ни в одном нашем фильме подлинный мираж никогда еще не появлялся. Да и получится ли он на экране? Но почему бы ему не получиться? Все мы, как один, видим воду и то, что ее окружает. Один из шоферов высказывает сомнение, что, быть может, мираж — явление «психическое», продукт воображения? Но это, конечно, не так. Мы все — пятнадцать человек — видим одинаково. Бинокли и приближающие телеобъективы представляют отдельные участки миража в более увеличенном масштабе, но так же четко и ясно. А то, что «видит» оптика, конечно, может быть запечатлено и на пленке.
Разумов все-таки колеблется:
— Я несколько раз пытался снимать мираж.
— Ну и как? Получалось?
— Нет! Каждый раз что-нибудь мешало. То мы не успевали достать камеру, и он исчезал, то снимали издалека и получалось так нечетко, что толком разобрать было невозможно. Да и снимали мы на черно-белой пленке. Но все-таки попробовать надо...
Мираж, фата-моргана, — явление, нередко наблюдающееся в пустыне. В море и в горах оно тоже возникает, но далеко не так часто, как в сухих, жарких пустынях. Нередко путники, страдающие от жажды, принимали призрак за действительность и, стремясь к нему, погибали в пустыне.
В древней Индии на санскритском языке было выражение — «мрига тришна». В переводе это обозначает — «жажда оленя». Легенды и предания рассказывают, что даже животные пустыни в поисках воды иногда поддаются обману миража и стремятся к несуществующей воде. Так бывает и с оленями. Поэтому-то стремление к несуществующему, несбыточному называют «жаждой оленя». И про человека, стремящегося к неосуществимой цели, в Индии говорят, что он страдает «мрига тришна».
Мираж — особое оптическое явление, смысл которого заключается в том, что те или иные существующие предметы, которые могут находиться и очень далеко, отражаются в атмосфере там, где встречаются слои различно нагретого воздуха, где горячий слой соприкасается с холодным. Здесь происходит преломление, как в зеркале или линзе, световых лучей, идущих от предмета, и их призрачное изображение откидывается в другое место на поверхность земли, туда, где его видят люди, наблюдающие мираж.
Любопытным свойством миража является и то, что его никогда нельзя достигнуть. Сколько бы вы к нему ни стремились, он все равно будет оставаться на том же от вас расстоянии, с которого вы его заметили, — все время будет отступать от вас.
Не раз в погоне за миражем обезумевшие от жажды неопытные путешественники, не слушая бывалых каравановожатых, гибли в пустыне.
Мираж случается и в горах. Там он иногда появляется в виде огромных теней на облаках и особенно выразителен в одном местечке Швейцарии, где получил название «Брокенское привидение». Застигнутые им люди видят свои гигантские тени на клубящихся в горах облаках.
Съемка миража идет всеми камерами. Но вот операторы отрываются от них и сообщают:
— Задание выполнено. Снято по три куска разной оптикой, с разных точек.
После проявки пробных кадров в нашей походной лаборатории можно будет проверить, что получилось. Уже по негативу можно будет судить о результатах съемки.
Операторы начинают складывать свои камеры и штативы, но мне в голову приходит новая мысль. Мираж, который обычно бывает таким неустойчивым, пока вовсе не собирается исчезать. Мы уже засняли его. Почему бы теперь не сделать попытку послать в зону миража наши автомобили. Что получится, если совместить реально существующие автомобили с иллюзорным отражением воды, реально существующей где-то совсем в другом месте и предстающей перед нами лишь в качестве «призрака»?
— Внимание! — командую я. — Операторы остаются на месте. «Джейран», «Кулан», «Як» походной колонной отправятся вправо по направлению на большой белый камень. Видите его?
— Видим! Ясно! — отвечают водители машин.
— У камня колонна поворачивает влево, входит в зону миража, проходит по ней три километра и сворачивает обратно на нас. Понятно?
— Понятно!
— Скорость тридцать километров, дистанция — две машины! Поехали! Цзоу ба! Цзоу ба!
Трудно заранее представить, что получится: может быть, наши машины скроются, исчезнут за завесой миража, а может быть, мираж станет фоном для колонны или видение вообще исчезнет — наши машины просто «спугнут» его?
Такой опыт совмещения реального с видением осуществляется впервые, и результат заранее предсказать невозможно.
Поднимая облачка желтой пыли, автомобили бегут по назначенному курсу и, удаляясь, превращаются в пестро расписанные игрушечные автомобильчики. Потом, разворачиваясь, они огибают белый камень и приближаются к зоне миража.
— Внимание! Приготовились!
Операторы прижались к своим камерам, вооруженным длинными трубами телеобъективов, и замерли, готовые в любую секунду включить моторы.
Еще мгновение, и реальное вкатится в иллюзию. Что будет?
— Камера! Начали!
И вот «столкновение» происходит. Перед нами удивительное зрелище — машины одна за другой въезжают в «озеро». Они быстро мчатся по его мелководью, как будто катятся по чистому голубому льду, не вызывая никакого волнения и ряби. На его поверхности, впереди, между машинами и ближним берегом озера, отчетливо видна полоска голубой воды. Позади коричневые острова, кругом зеленые тростники. Автомобили мчатся между ними, и кажется, что они действительно едут по воде.
— Смотрите! Смотрите! Автомобили отражаются в воде!
Это удивительно! Бегущие по иллюзорной воде машины четко в ней видны. Их перевернутые отражения бегут по воде под колесами.
— Снимайте! Не жалейте пленки, снимайте! Это уникальные кадры! — тороплю я операторов.
Съемка прекращается только тогда, когда машины, проскочив назначенный им путь, поворачивают, направляясь обратно к нам.
Теперь мы обладаем редчайшими уникальными съемками. Такого еще никто не видел! Но как все это получится на экране? Теперь можно складывать камеры и штативы. Сейчас подойдут машины, и мы двинемся дальше. Мы торопимся, и эта торопливость неожиданно лишает нас возможности снять новое видение пустыни, на этот раз кратковременное, мгновенно возникшее и сейчас же исчезнувшее. Далеко, в той стороне, где мы оставили дорогу, может быть, у Чэнцзалобы, появилось большое пылевое облако. Оно поднялось желтыми клубами вверх и по нему быстро поползли черные чудовищные туши каких-то гигантских бегемотов или доисторических ящеров. Это была фата-моргана — искаженные огромные тени на облаках, вероятно прошедших вдалеке по дороге грузовых автомобилей. Но, к сожалению, когда мы схватились за свои камеры и снова их установили, видение уже исчезло и больше не появлялось.
Мы тронулись в путь и ехали к миражу — и он не исчезал, а только уходил от нас все дальше в пустыню. Потом он как-то сдвинулся в сторону, заколебался, потускнел и исчез.
Мы ехали и пытались найти объяснение тому, что видели и снимали.
— Ну, хорошо, — рассуждали мы, — где-то есть вода, и ее изображение отбрасывается в определенное место, на котором мы видим ее «призрак». Автомобили едут по земле там, куда падает отражение. Но как можно отражаться в отражении? После долгих рассуждений мы пришли к выводу, что, вероятно, преломляющий слой атмосферы находится совсем низко над землей. Черные камни пустыни, сильно разогреваясь, образуют нижний горячий слой воздуха. С ним соприкасается значительно более холодный верхний слой. Тут, на стыке, образуется отражающая поверхность, как бы своего рода зеркало, в котором отражается голубое небо. В этом же слое-зеркале отражаются и въехавшие на него наши машины, и холмы, и редкие растения пустыни. Подобное явление можно иногда жарким летним днем наблюдать и на сильно нагретых черных гудроновых дорогах Подмосковья или Украины. Иногда автомобилистам кажется, что путь перед ними как бы залит тонким слоем воды. Вероятно, с таким, но более резко выраженным явлением встретились мы и в нашем путешествии.
Нам очень хотелось, чтобы все, что мы видели и засняли, получилось хорошо и зрители увидели бы на экране действительный мираж пустыни. Так оно и вышло. Съемки оказались на редкость удачными.
