Переправа
Наше знакомство с Джунгарией заканчивается. Мы проникли в ее дебри, побывали на новом озере, в городе Нечистых духов, в Карамае. Вернувшись на большой Урумчинский тракт, мы пересекли его и поднялись в степные предгорья Тянь-Шаня. Теперь мы стоим на берегу Манаса и ищем брод. Манас здесь совсем не тот, что в пустыне. Там он лениво пробирался по пескам, а здесь, переполненный талыми водами ледников, поток, раздвинув горы, с неистовым грохотом и ревом вырывается из ущелья и стремительно выкатывается на просторы предгорий, разбегаясь по ним широким веером соединяющихся и снова разбегающихся бесчисленных протоков.
Как найти брод? Как перебраться через реку на другую сторону? Обычно брод обнаруживается по следам тропы, сходящей к воде. Но река сейчас разлилась и вышла из берегов, а ветер замел все следы на песке. Попробуем послать на разведку один из наших вездеходов.
«Джейран»! Вперед!
Прицеп стоит в стороне, все пассажиры столпились на берегу, и лишь шофер, в одних трусиках и соломенной шляпе, усевшись за руль, медленно трогает машину вперед. Река так плещет водой и грохочет камнями, что мотор совершенно не слышен.
Все внимательно следят за автомобилем. Берег тщательно обследован, место для переправы выбрано наиболее безопасное и по всем признакам именно там, где имеется брод. Но все же река сейчас так полноводна и сильна, что можно ждать любых неожиданностей. Включив для надежности и передние колеса, медленно, как бы прощупывая путь, шофер вкатывает машину в воду. Вот вода уже покрывает колеса, набегает мелкими упругими волнами бьется в дверцы кузова, старается свернуть машину с пути.
Середина реки. Пока все идет хорошо. Если не будет глубоких промоин, машина скоро выберется на сушу. Но нет!.. Еще немного и автомобиль, резко клюнув носом, окунается мотором в воду и останавливается. Шофер дергает рукоятку тормоза. Мотор выключать не приходится — захлебнувшись водой, он заглох.
Течение пытается стащить машину вниз, заворачивает ее боком, но ничего сделать не может — предпринятые нами меры предосторожности сделали разведку безопасной: «Джейран» пущен в реку на длинном тросе.
Включить лебедку!
Шофер «Яка» поворачивает рычаг, и барабан лебедки начинает крутиться, наматывая и выбирая трос, зацепивший своим крюком корму «Джейрана».
Трос уверенно и настойчиво волочит машину. Шофер с ногами взобрался на сиденье: в воде оставаться невозможно — она холодна как лед. Машина задним ходом медленно выползает на берег, и из трубы глушителя, как из крана водопровода, струей бежит вода.
Итак, переправа не состоялась, и нам придется ждать следующего дня. Ночью, когда солнце сядет, высокогорный мороз накрепко застудит снега и ледники. Талые воды иссякнут, перестанут наполнять реку, и она резко обмелеет. Утром, на рассвете, мы, конечно, найдем брод и спокойно переправимся на другой берег! А сейчас, забрав на буксир «Джейрана», караван поднимается вдоль берега вверх по течению — к виднеющимся впереди раскидистым зеленым карагачам, чтобы в их тени разбить походный лагерь.
Серебристые ветви джиды покрыты спелыми, как будто наполненными медом янтарными ягодами. Из густых зарослей с шумом взлетают длиннохвостые фазаны, заставляя нервничать Пальму и возбуждая азарт объявивших себя страстными охотниками кинооператоров.
Как хорошо сделать дневку у подножия гор, на берегу ледяного потока, среди зеленых приречных зарослей! Но нет, каждый день у нас на счету, и крик «Цзоу ба! Цзоу ба!» стал лейтмотивом нашего путешествия.
Вот и сейчас обе легковые машины снова разбегаются в разные стороны — одна уходит в горы, другая мчится вниз к большому водоему на одном из рукавов Манаса. К закату они вернутся в лагерь.
Проводник говорит, что в тростниковых зарослях у этого водоема сейчас много дичи. На озере, образованном там, где раньше река бесплодно разбегалась по пескам, превращая их в непроходимые топи, — приют комаров и мошкары, сейчас гнездуют серые индийские гуси, белые цапли, коричневые утки.
Здесь мы будем снимать эпизод охоты. Одна часть группы будет по-настоящему охотиться, а другая — вести съемку. Роль главного охотника поручается Юй Ю-миню.
Тростники стоят высокой зеленой стеной. Пробивая в них тропу, пробираются охотники. На поводке у Данилыча Пальма. Сейчас мы проверим, как она берет дичь.
Три больших серых гуся, вытянув длинные шеи и медленно размахивая крыльями, летят нам навстречу.
— Внимание! Приготовились! Летят прямо на нас!
Гремят выстрелы, и две птицы тяжело плюхаются в воду. Спущенная с поводка Пальма отважно бросается вперед и, прихватив зубами добычу, тянет ее на берег, к ногам охотников.
К вечеру, когда охотники вернулись в лагерь, больше всех был поражен повар: по бортам машины висели трофеи — жирные гуси и утки. Консервы, конечно, были немедленно отменены, и по всему лагерю полетел пух ощипываемой птицы. Вскоре вымытые в Манасе тушки раскормленных птиц, капая жиром в огонь, жарились на вертелах над кострами, представляя собой увлекательный объект как для съемки, так и для ужина.
